Вокруг Архангельска - Гнедовский Б.В.
Скачать (прямая ссылка):
Одной из специфических особенностей русских деревянных сооружений является их сборность. Со времен глубокой древности существовали специальные «щепные» базары, где продавали заранее заготовленные конструкции изб, церквей, амбаров для перевозки их на указанное покупателем место. Там здание быстро возводили, по существу, монтировали готовые детали. Это свойство руб-
164
леных конструкций позволяло в древности быстро и успешно решать даже вопросы государственной важности. Уже в XIV веке в несколько месяцев ставились огромные деревянные кремли в Москве, Серпухове, Твери. А в XVI веке, незадолго перед казанским походом, где-то в верховьях Волги была срублена и сплавлена вниз по реке деревянная крепость Свияжска. Внезапно возведенная в короткий срок под самыми стенами Казани, она сыграла существенную роль в успешном исходе действий русского воинства, взявшего вражеский город. Да и низовья Северной Двины буквально пестрят примерами путешествующих деревянных сооружений. Так, еще в древности из Орлеца в Панилово перевезли Никольскую церковь. На Соломбале с одного места на другое в 1744 году переносили церковь Николы, а столетием позже поставили еще одну церковь XVII века, купленную в За-островье. В начале XVIII века в Кузнечевской слободе Архангельска собрали две гарнизонные церкви, вывезен-
Крыльцо дома Туробова из села Ирта
ные из Холмогор, и, наоборот, отсюда в середине XVIII века продали церковь в село Конецдворье. Домик Петра I несколько раз «менял прописку», пока не был включен в состав музея села Коломенское. Эти примеры можно было бы умножить, но и их достаточно для того, чтобы увериться в том, с какой легкостью меняли во все времена, начиная с самых древних, деревянные сооружения свои изначальные места. Видимо, для большинства из них не так уж обязателен, как мы привыкли считать, конкретный пейзаж, который с течением веков подвергается большим изменениям.
Своеобразная «монтажность» бревенчатых срубов не только делает возможной перевозку памятников,, но и всемерно облегчает ее техническую сторону. Реставраторы уже имеют большой опыт в этой работе. Без этого едва ли удалось бы успешное путешествие в 1973 году деревянной Михайло-Архангельской часовни из села Сло-
165
166
бодского Кировской области в Париж, где она стала ведущим экспонатом международной выставки, после чего благополучно возвратилась на родину. Учитывается опыт таких перевозок и при создании Архангельского музея.
Как в Каргопольско-Онежском секторе, так и на остальной территории музея-заповедника ведущей темой экспозиции являются жилые и хозяйственные постройки, объединенные в ячейки крестьянских усадеб. Красной нитью проходит многовековой путь поисков и находок все новых и новых форм. Но зачастую нелегко бывает сразу распознать промежуточные и конечные этапы этих поисков. В Северодвинском секторе, формирование которого уже заканчивается, и в еще строящихся секторах — Пи-нежском, Мезенском — мы наблюдаем на первый взгляд слишком простые, пожалуй, примитивные образцы изб. Выделяя семью сына, крестьянин ставит рядом со своей избой второй сруб, объединенный с нею одной крышей и общим хозяйственным двором. Это изба-двойня. Такое несколько механическое соединение в дальнейшем преобразуется в избу-пятистенку, где поперечная бревенчатая стена разделяет горницу на две части, но не мешает их внутренней связи. Иногда одно из двух помещений было лишь узким хозяйственным отсеком, освещенным волоковым оконцем. Чаще же оно превращается в жилую комнату, равнозначную основной горнице. Не так уж важно, что внешне эти дома кажутся менее впечатляющими, чем, скажем, уже знакомые нам дома Третьякова или Попова в Каргопольско-Онежском секторе. Зато эти дома-двойни или дома-пятистенки — новое слово на пути совершенствования крестьянского жилища, планировка которого постепенно все усложняется.
В Северодвинском секторе можно познакомиться с образцами следующего этапа в истории сельского дома: избами-шестистенками, перевезенными из большого древнего вычегодского села Ирта. Они рисуют нам два разных направления в развитии одного и того же типа крестьянского дома, составленного из двух срубов, объединенных между собой промежуточным помещением. Разница лишь в том назначении, которое придается этому помещению в общей планировке и композиции избы. В доме Туробова это не более чем полутемная подсобная кладовая, шлюз между двумя жилыми горницами. Сразу же за ними располагаются широкие поперечные сени, отделяющие переднюю, жилую часть дома, от задней, хозяйственной половины. В сени ведет крыльцо, примыкающее к боковому фасаду дома со стороны двора. Это — продолжение
Резная консоль дома Щеголева из села Ирта
традиций, идущих от домов, с планировкой «брусом», знакомых нам по Каргопольско-Онежскому сектору.
А в соседнем доме Щеголева строители делают среднее промежуточное помещение просторными сенями, в которые ведет крыльцо уже не со двора, а прямо с улицы. И все неузнаваемо меняется! Центральное положение крыльца безмерно обогащает, украшает уличный фасад дома, придавая ему представительность и парадность. Недаром такие крыльца на Вычегде называли «боярскими». Еще недавно они были широко распространены не только в Подвинье, но даже на Вологодчине, теперь же дом Щеголева — едва ли не единственный сохранившийся их образец.
