Вокруг Архангельска - Гнедовский Б.В.
Скачать (прямая ссылка):
Крестьянская деревянная ложка — что может рассказать она нам? Оказывается, поразительную историю. Потомки новгородских ушкуйников, ложечники из села Усть-Цильма на Печоре и в наши дни продолжают расписывать ложки тем же узором, какой применяли их далекие предки XIII века в самом Новгороде! Уже не первый раз мы вспоминаем на нашем пути об удивительно стойких традициях народного искусства Севера. Но ложечники из Усть-Цильмы работают веками в далеких, нетронутых местах. Еще интереснее, что с древними традициями можно встретиться сегодня даже в самом Архангельске, где, казалось бы, уж что могло сохраниться от старины? Архангельские хозяйки до сих пор пекут «рождественские козульки» — фигурные пряники, известные только здесь. В них дошли до нас образцы «оберегов» языческих времен, важное значение которых для понимания всего народного искусства отмечал еще В. В. Стасов.
Двиняне и поморы были не только искусными рукодельными мастерами, они были авторами поэтических легенд, сказок, до сих пор собираемых фольклористами. Славились они и лубком — народными картинками, которые в XVII веке в основном посвящали религиозным сюжетам, а позднее — сказочно-былинным или бытовым, обязательно с нравоучительным или сатирическим оттенком.
102
Корабельное резное украшение. XVIII в. Архангельский областной краеведческий музей
Их образцы тоже можно увидеть в исторической экспозиции.
Лишь тонкая стена разделяет Краеведческий музей от созданного в 1960 году Музея изобразительных искусств. Он многократно развивает и расширяет картину многовековой художественной культуры русского Севера.
Незабываема экспозиция древнерусской иконописи. Посетители подолгу задерживаются перед прекрасными творениями безвестных древних мастеров. Здесь есть иконы московской, новгородской, псковской, ростовской, тверской школ. В самой их множественности отражен путь стремившихся на Север выходцев из далеких старых центров культуры Древней Руси. В этом отношении экспозиция Архангельского музея — энциклопедия русской иконописи. Но нас, конечно, интересует прежде всего местное творчество, «северные письма». Знакомясь с ними, удивляешься тому большому и сложному пути, который пришлось пройти северной станковой живописи.
103
Уголок экспозиции в Архангельском областном краеведческом музее
В XIV—XV веках соперничество Новгорода и среднерусских княжеств сказалось не только в военных столкновениях, память о которых хранят руины Орлеца. Оно проявлялось и в переплетении в Подвинье различных художественных течений этих центров. Из них шли на Север первые книги, иконы, утварь. Несколько столетий устойчивые новгородские влияния сталкивались с традициями московского искусства, и это ярко отразилось в развитии местной иконописи.
В XV—XVIII веках на Севере работали не только профессиональные живописцы при монастырях и на посадах, существовало множество «самодеятельных» художников, разбросанных «по весям и селам». «Живопись Севера,— справедливо отмечает ее внимательный исследователь Э. С. Смирнова, — это в конечном счете крестьянское искусство, искусство огромной «мужицкой Руси». Она позволяет судить о художественном мире глухих и отдаленных деревень, почти не оставивших от допетровского
101
105
лорите, сочетающемся с оливковым фоном. В «Параскеве-Пятнице» XVI века из каргопольского села — замечательно чистые, звонкие краски, изящный орнамент. А в недавно восстановленном «Сошествии во ад с избранными святыми» XVI века найдены прекрасные соотношения неярких тонов красно-коричневого, золотисто-охряного, оливкового, сине-серого49. Для «северных писем» очень характерны композиции этих икон, включающие в себя ряды «избранных святых». Не имея возможности приобретать много икон, крестьяне предпочитали видеть в одной целый набор «покровителей» их нелегкой жизни — Илью-громовержца, Николу, Параскеву Пятницу, Екатерину, «скотьих богов» Флора и Лавра, Власия, Спиридония.
Проходит время, меняются художественные идеалы. Былая обобщенность, условность и лаконизм сменяются детализацией, динамикой, иногда даже известной вычурностью. В иконе «Борис и Глеб у стен Каргополя» начала XVIII века все внимание мастера — на искусно
времени других произведений искусства, кроме икон»48. Интересно, например, что в XV веке Антоний, основатель Сийского монастыря, учился живописи у своих родителей — крестьян из деревни Кехта в окрестностях Холмо-гор. В крестьянской среде иконопись соприкасалась с народной декоративной росписью, воспринимая от нее многие композиционные приемы — ритмический строй, графичность, плоскостность, локальность цвета. Все это надо помнить, знакомясь с такими разными по стилю северными иконами. Живопись порой грубовата, резка, такой видим мы ее на некоторых иконах из Каргополь-ского края. А параллельно этому существует другое направление, в котором главным остается для мастера гармония красочной палитры, общий мягкий живописный строй.
Запоминается огромный лик Спасителя в иконе двинского мастера «Не рыдай мене мати» XVI века, выдержанной в поэтической обобщенной манере, в золотистом ко-
