Вокруг Архангельска - Гнедовский Б.В.
Скачать (прямая ссылка):
В Холмогорском архиерейском доме — большом феодальном хозяйстве работало более ста служащих. Для управления им были созданы приказы, которые размещались в специально выстроенном здании. Это скромное по оформлению каменное сооружение со сводчатыми палатами, стоит к северу от собора. Оно сравнительно хорошо сохранилось. Изначальны даже дощатые двери на
5437
63
Панагия архиепископа Афанасия.
Архангельский областной краеведческий музей
шпонках с фигурными коваными навесками. Где-то здесь шла деловая переписка, может быть, здесь же вел свои записи Иван Погорельский, благодаря которым известны сегодня интереснейшие подробности художественной жизни архиерейского дома в 80—90-х годах XVII века.
В период отделки собора и палат в архиерейском доме работала большая группа художников разных профессий. Иконописцы, для которых «уготовили покои и светлицы особые», писали по требованию Афанасия в соборный иконостас иконы в стиле «старогреческого письма на празелени», выполняли множество других поручений: украшали росписью мебель, расписывали фасады зданий. Рядом с ними трудились миниатюристы и переписчики книг, пользовавшиеся особым вниманием Афанасия. Значительную часть собранной им библиотеки составляли рукописные книги, переписанные или созданные в мастерской при архиерейском доме. В Архангельском краеведческом музее мы увидим в богато украшенном переплете
64
Серебряный сосуд
из ризницы Холмогорского
архиерейского дома.
Архангельский
областной краеведческий
музей
одно из «напрестольных евангелий» из собора. Большинство же книг Афанасия сейчас являются гордостью нескольких научных коллекций Москвы и Ленинграда. В их оформлении, объединенном общностью выработанного здесь единого стиля, сочетается использование традиционных «старопечатных» орнаментов и «новомодных» тогда гравированных заставок и рамок. Они сыграли большую роль в сложении стиля «поморских» рукописей XVIII века, как бы завершивших на далеком Севере многовековой путь развития древнерусской книжной культуры.
Резчики, изготовлявшие по заказу Афанасия церковную утварь и мебель в архиерейский дом, украшали свои изделия пышным узорочьем травного орнамента, так полюбившегося народным мастерам Севера. Его мы видим в резьбе епископского «места», стоявшего в Спасо-Преоб-раженском соборе. Но иногда северные мастера использовали и новые декоративные приемы, подсказанные им «заморскими» вещами. Об этом мы знаем в основном из
65
письменных источников. А из сохранившихся памятников примером может служить хранящийся в Эрмитаже овальный столик, привезенный еще при Петре I из Архангельска и изготовленный, как предполагают ученые, в мастерской при Холмогорском архиерейском доме28. Он украшен росписью, выполненной в северорусском стиле, но включающей и мотивы английского искусства. Так в Холмогорах, близких к Архангельскому международному порту, как знамение времени переплелись старые вековые художественные традиции и привносимые извне европейские веяния.
Часто наезжая в Архангельск и Москву, Афанасий стал одним из активнейших проводников политики Петра, который весьма ценил его и иногда даже советовался с ним, посещая «в ночи не со многими своими ближними людьми» 2 9. Может быть, не случайно знаменитому походу Петра на Повенец предшествовало составление Афанасием «Описания трех путей из России в Швецию», где был подробно расписан будущий путь русского отряда от Белого моря к Онежскому озеру. Живя в краю, где приходилось постоянно вести и дипломатическую работу, встречаясь с иностранцами, Афанасий, по словам ближайшего сподвижника Петра канцлера Г. И. Головкина, действовал всегда «к чести и славе Российского государства»30.
Личность и идеи Петра I были очень популярны в Хол-могорах. И. И. Новиковым была обнаружена в местной библиотеке составленная здесь повесть «О высочайших пришествиях <...> Петра Алексеевича на Двину». Михайло Ломоносов рос в окружении людей, не только помнивших о приездах Петра в этот край, но и сочинявших собственные записи о том времени. От своих друзей детства Дудиных, имевших одну из лучших частных библиотек на Севере, получил он свои первые учебники. Здесь же он познакомился с популярной тогда «Псалтырью рифмованной» Симеона Полоцкого, зародившей в нем желание «обучаться стихотворству». Так впечатления юности оказались первым толчком, вызвавшим впоследствии к жизни его поэму «Петр Великий».
«Хотя по след иду Вергилию, Гомеру, Не нахожу и в них довольного примеру. Не вымышленных петь намерен я Богов, Но истины дела, великий труд Петров».
Не исключено, что решение об уходе в Москву Ломоносов принял благодаря знакомству с воспитанником Славяно-греко-латинской академии и Сорбонны Иваном
66
Дорога на Матигоры
Каргопольским, незадолго перед тем приехавшим в Холмогоры для преподавания в «словесной школе» при архиерейском доме. Взяв «пашпорт не явным образом» и сказавшись сыном священника, он смог поступить в Академию, куда в те годы не принимали детей крестьян.
На протяжении всей жизни Ломоносов не терял связи с Холмогорами. Отсюда он вызывал мастеров для устройства химической лаборатории. Живя в Петербурге, не забывал он друзей детства, помогая им и родным. Но в эти места он уже никогда не возвращался. Внучкой его дочери Елены была знаменитая русская женщина Мария Николаевна Волконская — к самому Пушкину и декабристам тянулась ниточка от великого помора.
