Вокруг Архангельска - Гнедовский Б.В.
Скачать (прямая ссылка):
Архиерейские палаты стоят к западу от Спасо-Преоб-раженского собора. Великолепен был внешний облик этого большого жилого здания, значительная часть которого не сохранилась. В дошедшей до нас его западной части сейчас восстановлены замечательные, мастерски выполненные пышные наличники окон с тройными стрельчатыми кокошниками. Эти очень выразительные сочные детали можно смело поставить в один ряд с лучшими столичными образцами каменного зодчества того времени, очевидно, знакомыми зодчим братьям Стафуровым по их работе в Москве. И если при строительстве Спасо-Преоб-раженского собора они оказались связанными официальным церковным регламентом «повторения старого образца», как того требовал Афанасий, то при возведении палат онн смогли дать волю своему вдохновению.
Большое парадное крыльцо вело во второй этаж, где находились крестовая и столовая палаты, служившие для приема знатных гостей, и личные покои архиепископа. Их богатое убранство не уступало интерьерам самых видных домов московской знати. Печи были облицованы многоцветными изразцами, окна освещались через слюдяные окончины с мелким орнаментальным плетением переплетов, стены были расписаны «разными красками». В палатах стояли шкафы с книгами, резные столы, среди которых был и круглый, расписанный «по-иноземски», резные «заморские» стулья. Стоявшие вдоль стен лавки были покрыты зеленым сукном, а парадное «архиерейское место» — даже дорогим восточным ковром. На стенах
60
висели печатные потреты Петра I, живописная «персонь» самого Афанасия, герб государства Российского, карты, план города Амстердама. Это были приемные залы не просто священнослужителя, но видного государственного деятеля. В 1693 году архиепископ принимал здесь Петра I с большой свитой именитых сподвижников царя: среди них были Лефорт, Бутурлин, Борис Голицын.
В 1701 году в архиерейских палатах два часа провел известный голландский путешественник Корнелий Ле Бру-ин, оставивший записи о своей беседе с Афанасием, которого он уважительно называет «человеком здравого ума и любителем изящной литературы»26. Эта характеристика не случайна. За двадцать лет жизни в Холмогорах Афанасий сумел собрать одну из самых крупных и интересных библиотек на русском Севере. В ней насчитывалось до четырехсот девяноста томов на русском, немецком, греческом, латинском языках, посвященных не только служебным церковным и богословским вопросам, но и медицине, истории, географии, военному делу.
Где теперь интереснейшие приборы — «окозрительные трубки», глобусы, атласы, гравюры, мебель, тщательно собиравшиеся Афанасием на протяжении двух десятков лет? В 1744 году архиерейские палаты в Холмогорах были внезапно взяты в казенное ведомство, обстроены тыном... и окружены тайной. Тридцать шесть лет они неусыпно охранялись солдатами, жившими в построенной рядом казарме. Здесь по царскому указу содержались в заточении претендентка на русский престол Анна Леопольдовна с принцем Антоном Ульрихом и детьми. С 1781 года палаты несколько лет занимала мореходная школа, переведенная затем в Архангельск.
Сохранились два портрета Афанасия, находящиеся сейчас в музеях Архангельска. В 1698 году архиепископ, будучи в Москве, «призвал живописца персонника Степана Дементьева сына Нарыкова и заставил свою архиерейскую персонь написать, которую и писал он на картине, смотрючи на него, архиерея, обрисовал и все подобие сущее лица его и провохрил фабрами, какими надлежит, слово в слово, и оставил у него архиерея во внутренней келье сушить. А в иной день приехав, оное архиерейское персонное лицо поправивши на готово, взял с собою, протчее дома дописывал»27.
Желание иметь свой портрет было знамением времени. Уже в 60-х годах XVII века писали в Москве «с живства царские персони». С 1685 года существовала в Оружейной палате кроме иконописной и живописная мастерская.
61
Портрет архиепископа Афанасия.
Мастер Степан Нарыков. 1698.
Архангельский областной музей изобразительных искусств
Посещая царскую резиденцию в Измайлове, патриарший дворец или дома знатных людей, Афанасий повсюду видел портреты, выполненные московскими «персонниками» или заезжими иностранными художниками, а иногда и привезенные из-за границы.
В «персони» Афанасия — все характерные особенности русской живописи того времени. Условное, лишенное перспективы изображение вместе с тем протокольно точно передает детали. Перед нами предстает человек волевой. Его взгляд суров, даже жесток, губы плотно сжаты. Бритый подбородок, это отступление от общепринятого правила ношения бороды священнослужителями, напоминает об одном из самых важных событий в его жизни — выступлении против раскола на московском соборе 1682 года, когда его противник Никита Пустосвят в пылу гнева выдрал ему клок бороды. Надпись на картине, сделанная уже после смерти Афанасия, говорит о роли, которую это событие сыграло в его сближении с Петром I.
62
Заглавный лист Синодика архиепископа Афанасия. 1689—1690. Государственный Исторический музей
Художник С. Нарыков, из крепостных ГЧД. Строганова, очевидно, достаточно правдиво изобразил Афанасия, вызвав пристальный интерес к своей работе собрата по профессии холмогорского «домового художника» Ивана Васильева сына Погорельского, не только оставившего нам приведенную запись о том, как был написан портрет, но и выполнившего его копию «тем же кунштом, слово в слово». Но здесь-то и сказалась разница их подготовки. Копия Погорельского — это ученическая работа иконописца, лишь пробующего свои силы в новом виде искусства.
