Журнал Моделист-конструктор №9, 1968 г. - Столяров Ю.С.
Скачать (прямая ссылка):
В этом случае у картера (рис. 3) остается одно предпоследнее охлаждающее ребро. Его протачивают под посадочный диаметр 34 мм. При прессовке рубашки это место заливают эпоксидной смолой или вытачивают из дюралюминия. Биение торцов детали относительно внутреннего диаметра, который является посадочным, не должно превышать 0,02-0,03 мм. Чистота обработки не ниже V V 6.
Если нельзя обеспечить необходимую точность и чистоту, используют уплотняющие шайбы из фторопласта толщиной 4 мм или темпера-туростойкой резины.
Этот способ форсировки годится для двигателя МД-5 "Комета" и других.
В компрессионном варианте рубашка охлаждения (рис. 4) образует тонкостенную оболочку с нарезанной иа одном конце резьбой. Ее легко изготовить иа токарном станке из алюминиевого сплава.
Технические требования к ней такие же, как и в предыдущем слу-
18
Рис. 1. Головна двигателя с калильным зажиганием.
острая
кромка
036
034*0,027
7
|g.gg р.
^kos
кромка
P и с. 2. Рубашка охлаждения.
03i-ub.
о
xL
Lg3
Рис. 3. Картер.
Рис. 4. Головна компрессионного двигателя.
чае, с той разницей, что биение уплотняющего торца рубашки относительно резьбы не должно превышать 0,05 мм.
Чертежи рубашки и юловки двигателя представлены на рисунках 5 и 6.
Интересный способ охлаждения - использование в качестве охладителя рабочей смеси. Топливный бачок укреплен на головке двигателя. Топливо вь полняет двоякую роль: охлаждая головку, оно в подогретом состоянии поступает в двигатель и улучшает условия подготов :и топливно-воздушной смеси к рабочему процессу. Этот способ имеет один существенный недостаток. Спнрт, входящий в топливо, испаряется, и внутри бачка остается загустевшее смазочное масло, поэтому после несколь их запусков бачок приходится тщательно промывать.
Н. КАМЫШЕВ
UlSxI
A-A
Рис. 5. Чертеж головки.
Рис. 6. Чертеж рубашки охлаждения.
з*
ерзый месяц воины шел к концу. Сообщения ТАСС ото дня ко дню становились все тревожнее. Гитлеровская армия все глубже вгрызалась в нашу страну. Вероятность налета на Москву с каждой ночью представлялась все большей.
В тот вечер я был в составе дежурного звена. Подошла моя очередь. Как обычно, принял машину, от механика А. Д. Тимашкова и залег на чехлы рядом с самолетом, настроившись провести ночь в неторопливых беседах с летчиками и механиками дежурного звена. Было тихо и как-то по-дачному уютно.
Неужели уже месяц, как идет тяжелая, так трудно начавшаяся для нас война? Ничто кругом не напоминает о ней...
И в тот самый момент, когда зто "ничто не напоминает" пришло мне в голову, война напомнила о себе. Напомнила в лице запыхавшегося моториста, который прибежал откуда-то от ангаров и передал приказ: продолжать дежурство в готовности номер один.
Готовность номер один - это летчик, сидящий в кабине с надетым парашютом. Это прогретый и расчехленный мотор. Это взлет через минуту после команды.
И вот я в самолете. Передо мной зеленоватым, таинственным светом флюо-ресцир>ют циферблаты приборов. Под козырьком кабины на прицеле распят шлем с очками - если понадобится, я надену его в один миг.
Прошло несколько минут - и над Москвой яркими звездочками засверкали вспышки разрывов, издали похожих на невинный фейерверк. До ушей донеслось какое-то потрескивание - расстояние приглушало грохот стрельбы.
Зенитная артиллерия Москвы открыла огонь!
Значит, Epar где-то близко, рядом! Где он?
Но разобраться в происходящем я не успел. Из темноты, окружавшей мой самолет, вынырнула человеческая фигура, быстрыми шагами, почти бегом подошла к машине и просунула голову в кабину. Командир - это был он - приказал:
- Высота три - три с половиной тысячи метров. Центр города Москвы. Ниже двух с половиной тысяч не спускаться: там привязанные аэростаты заграждения. Обнаружить противника. Атаковать. Уничтожить!..
Круто набирая высоту, разворачиваюсь в сторону, где должна быть Москва, и чувствую, как меня бросает в холодный пот от того, что я увидел.
Москва была в огне.
Кто из нас всего месяц назад мог иначе, как в кошмарном сне, представить себе что-нибудь подобное? Впоследствии мы узнали, что любая паршивая зажигательная бомба - "зажигалка", особенно на фоне ночной тьмы, дает такое зарево, будто горит по крайней мере целый квартал. Внешний эффект от ночного пожара, к счастью, несравненно больше, чем реальный вред от него.
Приблизившись к городу, я обратил внимание, что в то время как большинство прожекторов продолжало беспорядочно (вернее, мне казалось, что
И
щзяишятшвшш
Страницы истории
Рис. к. АРЦЕУЛОВА ЖНІ^ВМІВНШВЯ
ПЕРВЫЙ
БОЙ
(Из документальной повести "Первый бой мы выиграли" летчика-испытателв Героя Советского Союза М. ГАЛЛАЯ)
беспорядочно) шарить по черному небу, некоторые из них, сгруппировавшись по три или по четыре, построились в четкие пирамиды. Они держали в скрещении своих лучей самолеты противника.
Он очень нахально - не подберу другого слова - летал в эту ночь, наш противник! Гитлеровские бомбардировщики ходили на малых высотах - два, три, от силы четыре километра, - будто и мысли не допускали о возможности активного сопротивления с нашей стороны.
