Основы экоразвития - Акимова Т.А.
ISBN 5-7307-0043-1
Скачать (прямая ссылка):
— подчинение экономики производства и экономики природопользования ограничению экологического императива и принципу сбалансированного природопользования;
— отказ от затратного подхода к охране природы, охране окружающей среды, восстановительному природопользованию и включение природоохранных функций непосредственно в экономику производства;
— переход производства к стратегии качественного роста под эколого-экономическим контролем;
— изменение и эколого-экономическая ориентация структуры потребностей и стандартов благосостояния.
По существу, экологизация экономики означает экологизацию всего социально-экономического развития общества.
Экологические факторы в категориях экономики. Из всех ценностей окружающего мира марксистская политэкономия допускала в круг строгих экономических категорий только продукты человеческого труда. В социалистической части мира это всегда создавало большие трудности для теоретиков природопользования и даже служило для обоснования возражений против практического установления цен на возобновимые природные ресурсы, например на забираемую из природных источников воду.
Трудности проистекали из того, что с позиций житейского здравого смысла условия, при которых в окружающей человека среде оказывается больше солнечного света и тепла, больше чистой воды и свежей зелени, плодов и птиц, цветов и тишины, обладают не только повышенной отвлеченной «ценностью», но и вполне реальной повышенной «стоимостью», хотя на наличие всего этого в этом месте не был затрачен человеческий труд. С этим сталкивался любой марксист, когда во время отпуска снимал комнату где-нибудь на юге.
Для преодоления этих трудностей применяются различные логические конструкции. Естественно возобновляемые ресурсы подразделяются на исчерпаемые и неисчерпаемые, возмещаемые человеком и лежащие за границами возмещения, вспоминаются аксиологические посылки типа «природа — мать богатства» и т. п. Наконец, чтобы только не отходить от трудового происхождения стоимости, приводится рассуждение о том, что «природа молча и незримо „трудится" вместе с человеком и за человека», воссоздавая почву, опыляя цветы возделываемых растений, поставляя лекарства и т. д.
О неисчерпаемых ресурсах, таких, например, как солнечная энергия, говорится, что «как таковые, они лежат за границами экономических измерений и, следовательно, за границами... представлений о национальном богатстве» [15]. Но почему-то
169
семья, где есть дети, при покупке жилья готова заплатить большую дену за квартиру на солнечной стороне при полном равенстве всех прочих качеств. Экономистам хорошо известна «температурная рента» и вполне определенная количественная зависимость «стоимости жизни» от географической широты. И разве «солнечность» не является национальным богатством солнечного Узбекистана?
Возмещаемые природные ресурсы, поскольку они возмещаются с помощью труда, разрешается квалифицировать как стоимости, а те которые лежат за границами возмещения, нельзя включать в категорию национального богатства, «ибо их ценность — в масштабах развития всего человеческого рода — несоизмерима ни с каким объемом благ, создаваемых тем или иным поколением» (там же). Другими словами, «ценность» настолько велика, что не имеет «стоимости». И если, например, исчезнувшие навсегда виды животных и растений не были национальным богатством, то почему надо беспокоиться об оставшихся, создавать Красные книги и заключать конвенции о сохранении биологического разнообразия?
Подобные абсурды и неувязки снимаются и все становится на свое место, если отказаться от догмата трудовой теории стоимости. Положение, согласно которому стоимость означает овеществленный в товаре труд и ничего более, исключает из рассмотрения категорию полезности (стоимость = ценность — полезность?), придает всей теории ярко выраженный затратный характер и просто-напросто противоречит фактам даже в узком экономическом смысле.
В действительности же стоимость как ценность представляет собой итог синтеза результатов и затрат, выражающий единство всех воспроизводимых и невоспроизводимых ресурсов, в том числе и природных ресурсов, и экологических условий. Не существует никакой стоимости, которая не содержит экологической сущности или в создании которой в той или иной форме не участвуют условия и факторы окружающей среды. Если даже упорно оставаться в шорах представления об исключительно трудовом происхождении стоимости, то все равно не существует труда вне его биологической природы и экологической обусловленности.
Введение экологических факторов в число экономических категорий расширяет сферу приложения современного варианта теории экономического равновесия и, как ни странно, реанимирует давнюю умозрительную концепцию предельной полезности.
Еще Адам Смит задавался вопросом: если стоимость зависит от полезности, то почему блага, имеющие наивысший полезный эффект (например вода и воздух), ценятся, как правило, весьма низко или вообще не имеют стоимости, тогда* как блага, польза которых с точки зрения естественных потребностей человека не очевидна (бриллианты и т. п.), имеют очень высокую ценность? Смит не нашел решения этого парадокса и потому апеллировал к затратам. А вслед за ним то же сделали Рикардо и Маркс.
