География мирового хозяйства - Липец Ю.Г.
ISBN 5-691-00152-3
Скачать (прямая ссылка):
Отмеченные принципиальные недостатки уходящей в глубь веков традиционной речной ирригации усугублялись нередко действием других, более могущественных факторов. В итоге местное земледелие приходило в упадок под влиянием разных причин: ввиду разрушения оросительных сооружений при вторжении кочевников и в ходе междоусобиц, из-за природных катаклизмов, вследствие постепенно прогрессирующего засоления и заболачивания поливных земель и т.д. Иногда развитая поливная агрикультура надолго исчезала почти полностью, как на равнине Инда, чтобы возникнуть на новой, инженерной основе уже в XIX в., но в большинстве случаев наблюдалось ее быстрое возрождение, нередко в суженных размерах, как в Месопотамии или бассейне Нила. Так, в Египте общая площадь обрабатываемых земель уменьшилась с 2,0—2,2 млн га в конце XII—первой половине XIII вв. до 1,2—1,3 млн га в конце XVIII—начале XIX вв., а в расчете на душу населения показатель снизился с 0,50—0,55 до 0,30—0,35 га.
107
«Рисовая» цивилизация муссонной Азии. Однако на Востоке всегда существовала развитая агрикультура, прежде всего связанная с рисоводством, которая на протяжении многих веков обнаруживает поразительную жизнестойкость и преемственность. Ее главным географическим очагом служил Китай, чья цивилизация издревле была известна в Европе и неосознанно, но постоянно признавалась одним из центров мирохозяйственной системы. Эта агрикультура опиралась на орошение, но не была зависима от него полностью, тем более от немногих крупных гидротехнических сооружений. Показательно, что большие каналы прокладывались в Китае прежде всего в транспортных целях, дабы способствовать административному единству обширного государства, и лишь во вторую очередь ради ирригационных нужд (по оценкам, на начало XV в. в стране орошалось 1/2 или немногим более всех обрабатываемых земель, а в начале XX в. эта доля уменьшилась, возможно, даже до 1/4).
Основной вклад в строительство ирригационных объектов вносили крестьянские общины, и вьетнамская пословица — «закон императора останавливается у деревенских ворот» — отражает это общее для Восточной Азии обстоятельство. Рисоводство, особенно если не замыкаться в пределах Китая, а учесть также исторический опыт Японии и других стран муссонного климата, определило характерные черты всего агропроизводства. Важнейшие его свойства обусловливаются способностью рисовых земель выдерживать нагрузку все возрастающего населения, не обнаруживая признаков деградации. Это, видимо, вызывается специфической ролью воды в биологических и гидрохимических процессах, наблюдаемых на затопляемых полях. В результате дополнительные затраты труда обязательно, пусть и не в адекватной мере, приносят отдачу благодаря повышению урожайности.
Китайское земледелие еще в древности начало приобретать тру-доинтенсивный характер, что также означало, что земля становилась дефицитным ресурсом. Европейцев, посещавших страну в XVII— XVIII вв., поражало, во-первых, то обстоятельство, что рис произрастает постоянно на одних и тех же полях, которым ни года не дают отдохнуть («как это делают в нашей Испании»), и, во-вторых, степенью распаханности равнин, на которых не увидишь ни изгородей, ни канав, ни деревьев — чтобы не потерять ни пяди обрабатываемой земли. Все это заставляет современных востоковедов предположить, что некоторые важные признаки перехода к интенсивному экономическому росту впервые обнаружились, пожалуй, не в
108
Европе, как это принято считать, а на Востоке, в Китае, возможно, на 500—700 лет раньше. Во всяком случае, уже на рубеже первого и второго тысячелетий урожайность зерновых в Китае достигла 14— 16 ц/га (средневзвешенный показатель) и в 4—5 раз превышала соответствующий показатель по Западной Европе.
Однако технический прогресс, дойдя до сравнительно высокого уровня еще много столетий назад, тогда же и приостановился из-за переизбытка и дешевизны труда (хотя в Японии ввиду особенностей ее социально-экономического развития рисоводство уже в XVII—XVIII вв. восприняло ряд нововведений, и страна могла содержать 30 млн человек на такой же по площади территории, на какой Европа того времени кормила только 5—10 млн человек). Хроническая угроза голода, свойственная многим областям муссон-ной Азии, в условиях сильнейшего демографического давления на земельные ресурсы придавала хозяйству уклон в полеводство. Оно же в свою очередь сохраняло узкопотребительский и даже узкопродовольственный характер, что, разумеется, не отрицает общепризнанных достижений местных земледельцев в выращивании чая, тутовых деревьев и ряда других технических культур.
Конкурирующий с человеком за продукцию растениеводства рабочий скот был в большой мере вытеснен ручным трудом. Что же касается продуктивного животноводства, то еще знаменитый социолог М.Вебер заметил, что главная противоположность между развитием аграрного производства в Европе и некоторых азиатских регионах заключается в том, что первоначально ни китайское, ни яванское село не знает молочного хозяйства. Столь же слабым было и развитие мясных отраслей. Так, в Японии вплоть до середины XIX в. совсем не разводили овец, коз и свиней, а лошади и крупный рогатый скот служили исключительно для перевозок и для обработки полей, и иностранцу трудно было достать себе привычный стакан молока.
