Свирель Багашара. Записки натуралиста - Самусев И.
Скачать (прямая ссылка):
220 дили только ядрышки орехов. Кедровка расклевывает шишку, и, если ядра еще малы, незрелы, бросает ее и принимается за другую. Из нескольких десятков осмотренных шишек почти половина была расклевана кедровками. Однако такие шишки не гибнут, они дозревают.
Орехи, а это семена кедра, крупны и тяжелы. В шишках они держатся крепко. Ветром их не переносит. Кедровка же, наевшись орехов, продолжает доставать их из шишек, переносит в клюве и прячет где попало: в мох, в грунт, в мусор. Найти орешки она, конечно, после не может да и не ищет. Это просто инстинкт запасания корма.
А орехи, попав в благоприятные, нужные для роста условия, прорастают и дают новые деревья. Иначе трудно объяснить проникновение кедра в верхнюю зону леса.
Так и живут в содружестве дерево и птица. Дерево кормит птицу, а та способствует его расселению. Истребление орехов кедровка компенсирут возобновлением кедровых насаждений, а кедр обеспечивает кормовую базу для будущих поколений кедровок. И для человека это кстати, так как при сборе орехов люди часто портят деревья, ломают кедровые ветки и как раз те, которые плодоносят. А вот чтобы сеять кедр, это случается редко.
ПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ
Казахстан — край резких контрастов: степь, равнина и вдруг вдалеке горы с заоблачными вершинами. Жара всеиссушающая и тут же, вот кажется рукой подать, вечные снега и лед. Едешь по сухой равнине, а
221 за машиной курится огромный хвост пыли. Пыль густо поднимается из-под колес и долго висит тучей в неподвижном воздухе.
Безжизненные на первый взгляд пески, щебенистые пустыни, такыры и вдруг здесь же где-нибудь зеленый пышный оазис из деревьев и кустарников.
Разбили мы как-то с группой студентов-биологов в степи бивак. Кругом голо, не на чем глаз остановить. Но вот едва только подует ветер, как приходят в движение какие-то катыши из спутанных стеблей. Я уже знаю: это перекати-поле, по местному — курай. Впрочем, здесь все, что можно сгрести в кучу и сжечь в костре, все курай.
Днем было тепло. Мы разбрелись собирать всякую живность для своих коллекций. Но как только наступил вечер и солнце село за горизонт, сразу стало прохладно. Из глубины степи потянуло пронизывающим ветром, а защиты от него никакой, одеты мы легко, а для бивака избрали бугор, открытый всем ветрам.
Несколько часов мы собирали для костра курай, набрать надо было много. Едва бросишь пучок сухой травы в костер — пых, и нет его. Было собрано вокруг все на значительном расстоянии. И пока горел костер, все мы поворачивались к огню то одним, то другим боком. Так кое-как половину ночи и скоротали. Но топливо кончилось. И, закутавшись кто во что, мы, тесно прижавшись друг к другу, немного вздремнули. Однако пиджак да легонькое старое одеяло, в которое мы пытались завернуться, никак не спасали от пронизывающего утреннего холода. Кое-как промаялись до рассвета, подхватили свои котомки и подались в степь искать другого пристанища.
Шли не так уж долго, пока путь нам не преградила неширокая, но глубокая промоина. Извиваясь, тяну-
222 лась она по степи к недалекой речке. Но в степи и промоина — укрытие. Недолго думая, мы спрыгнули под обрывистый берег промоины. Стало тихо. От ветра избавились — и то хорошо!
Стали устраиваться, и тут что-то хрустнуло под сапогами. Рассвет чуть брезжит, присветили фонариком — о радость!— почти вся промоина доверху набита сухими клубками перекати-поля! Долго катились под ветром эти растительные шары, пока не достигли промоины. Здесь они и успокоились до следующего паводка.
И мы, очистив нужную площадку, сложили курай в кучу и подожгли его. Пламя мощного костра быстро пожирало постоянно подбрасываемый курай — перекати-поле. Рытвина во всю ширь наполнилась теплом. Благодать!
Мы установили дежурство для поддержки огня, и вся наша компания выспалась под утро совсем неплохо.
БАДАН
В горах, у верхней границы леса и выше, целые поляны покрыты глянцевитыми зелеными листьями — лопухами. Из листовых розеток торчат стрелки с розовыми и фиолетовыми цветами.
Это — бадан. Местами он укрывает не только почву, но и камни скал и даже отдельные валуны иногда сплошь оплетены. Как же он там пристроился?
А вот как. В мелкие трещины набилась пыль, перегной, образовалась почва, ветер занес туда семена бадана, и камень оказался заселенным.
Почитаешь в книгах — и дубитель он ценный, и в медицине применяется, и вместо чая его заваривают, и
223 еще что-то можно из него получить. Но мало кто собирает его по горам. Целые плантации бадана отмирают по осени и сгнивают, накапливая только плодородную почву на каменном основании.
МЕДВЯНАЯ РОСА
Был конец июня. Мы шли по крутому северному склону горы, поросшему молодыми осинами. Густые травы — борец, дягиль, живокость, купырь — скрывали нас с головой. Со стороны наше продвижение угадывалось только по колыханию верхушек двухметровых травяных джунглей.
Ближе к вершине горы верхний ярус леса был уже из старых толстых осин с подлеском из кустарников и тех же высоких, но росших уже более редко трав. Листва этих осин, кустов и трава были покрыты чем-то липким и сладким, блестели, как лакированные.
