Свирель Багашара. Записки натуралиста - Самусев И.
Скачать (прямая ссылка):
А на ночь зарываются в песок. Очень любопытные рыбки.
197 САЗАНЫ
Старожилы рассказывают, что некогда мельник привез в бочке на телеге из реки Чу в речку Каскеленку близ Алма-Аты сазанов и выпустил их в запруду около своей мельницы. Сазаны приобвыкли и стали размножаться.
Но однажды весной паводок прорвал мельничную плотину, и вода унесла сазанов в реку Или, а по ней и в озеро Балхаш.
Было это в начале нашего века. С тех пор сазан размножился и стал в Балхаше и Или главной промысло-во рыбой.
А уж из Балхаша сазанов привезли в озеро Зайсан по воздуху, на самолете! Больше десяти лет наблюдали и не могли установить, размножаются сазаны в Зайсане или нет.
Ученые мужи приезжали: плавали в лодках по озеру, заглядывали всюду и спорили. Одни считали, что размножаются, другие утверждали — нет. А мальков нет ни у тех, ни у других.
Стали искать и мы сазанчиков. Интересно все-таки, есть они или нет?
— Да вы на мойню плывите, там должны быть!— посоветовали нам местные жители.
Мойня — укромный заливчик на мысу, где Иртыш переходит в озеро. Поплыли и видим: должны быть сазанчики. Издали видно — стоит в воде цапля и тычет носом в воду, не зря стоит, наверное.
Завели мы частый бредень, вытянули, а их, сазанчиков, полная мотня! Да такие же симпатичные эти сазанчики-годовики, золотистые, аккуратные! У большого толстолобого сазанища совсем другой вид, грубый.
198 Взяли мы сазанчиков столько, сколько нужно для науки, а остальных отпустили. А две этих рыбки и до сих пор хранятся у меня в пробирке с формалином. Посмотрю и вспомню Зайсан.
КРАСНОПЕРКИ
Речка Кальджир течет из озера Маркакуль и впадает в Черный Иртыш.
Летом, когда тают снега в горах, это бурный поток — ни перейти, ни переехать через него. Позже, когда спадает вода, Кальджир — обычная узкая и мелкая речка с мелями, перекатами и заросшими травой плесами.
Однажды, бродя с удочкой по речке, я нашел укромное местечко: тихий неглубокий плес, весь заросший хвощом, только местами среди хвоща зеркальца чистой воды. Стебли хвоща в тихой воде временами шевелились — значит, рыба здесь толчется.
Оседлал я удобный для сиденья пень, забросил удочку в прогалинку среди травы. Клевало хорошо. Потянешь — и на крючке толстая жирная красноперка, одна за другой!
Вдруг комары налетели, да не простые, а малярийные, черные — нет отбою. Руки заняты, охмахи-ваться нечем, а они лезут и в нос, и в рот, и в глаза.
Нечего делать. Обмазал я все доступные комарам места полужидким илом. Стало лучше, комары липнут на ил, но проткнуть его хоботком не могут.
На жаре ил сохнет быстро, трескается, комары в трещины лезут, снова жалить начали. Снова мажу илом, слой за слоем, и снова за рыбалку.
199 Много я вытащил там красноперок и запомнил эту рыбалку. А комары, что ж? На то они и комары, чтобы кусаться.
В другой раз снова явился туда же, уже вооружившись накомарником собственной конструкции: было в нем целлулоидное окошечко из фотопленки. Расположился на том же седлообразном пне, подготовил удочку, забросил и туда и сюда — хоть бы раз клюнуло! Видно, всякому овощу свое время. Зато и комары не беспокоили.
Примерно в этом же месте от Кальджира шла неглубокая лощина и огибала село — вела прямо в Черный Иртыш. В паводок по этой лощине идет вода, и более или менее глубокие бочаги все лето наполнены ведой. Есть, конечно, здесь и рыба. Подойдя к такому плесу, я заметил стаю крупных плотвиц, плавающих у самой поверхности воды.
Плес покрыт лопушками, желтыми цветочками ним-фейника. Ветра нет, вода не шелохнется. Толстая ветла стоит на самом бережку.
Снимаю с удочки грузило, ловлю и надеваю на крюк бабочку, оборвав ей слегка крылья. Из-за ветлы, чтобы не спугнуть рыб, забрасываю удочку. Бабочка трепыхается, и стая плотвы сейчас же окружает ее. Окружает, но не берет. Ходят вокруг, то приближаясь, то отходя, а брать не берут. Вот привередливые рыбки!
Наконец одна не выдержала соблазна. Дав задний ход, отошла, видно, для разгона немного назад и тут же бросилась на бабочку. Подсечка, и плотва покидает родную стихию, летит по воздуху и шлепается на землю.
Одну за другой я выдергивал плотвиц из воды до тех пор, пока не потерял бдительность и не вышел из-за ветлы. Рыба была напугана и ушла.
200 ПЛОТВА И ЛЕЩ
Плотва, она же чебак, обычная повсюду рыбка. Она неприхотлива, живет в любых водоемах. И величины достигает изрядной. Но везде она на правах бедной родственницы, сорной рыбой ее считают.
Много плотвы развелось в Бухтарминском море, да крупной. Рыбаки поддевают ее на удочку и радуются: будет уха.
Лещ вообще-то мало чем отличается от плотвы, но считается более благородной рыбой. Его в самолетах в специальных вагонах перевозят.
Попривык лещ в зайсанских и бухтарминских водах, поосмотрелся, начал размножаться и породнился с плотвой, старожилкой зайсанской.
И плавают теперь здесь вместе с плотвой и лещами гибриды — помесь леща с плотвой. Специального имени им еще не придумали, так пока гибридами и зовутся. А позже, наверное, когда их станет много, придется дать собственное название новой рыбе. Уже теперь в пробном вылове на семьдесят штук плотвы было больше десятка гибридов, такой же величины и веса, как и плотва,— до трехсот и больше граммов.
