Свирель Багашара. Записки натуралиста - Самусев И.
Скачать (прямая ссылка):
Раз весной поймали мы совку-маму. Борис посадил ее в футляр от бинокля. Немного погодя посмотрели, а она лежит на самом донышке футляра и не шевелится. Что с ней такое? Борис огорчился: «Бедная совка!» и стал поглаживать ее перышки. Тут я и вспомнил про то, как однажды обманула нас совка, которую я выпустил, чтобы сфотографировать, и рассказал, как ловко она провела меня.
— Нет,— говорит Борис,— эта не притворяется. Ей совсем плохо, смотри, головка валится.
Положил он ее на траву. Совка чуть приоткрыла один глаз. И пырх — взмахнула крыльями! Борис кинулся за ней! Да поздно! Поминай, как звали. Оказывается, совки хитренькие, притворяшки.
149 ВОДЯНОЙ ОРЕЛ
Летела над Черным Иртышом птица с коршуна или побольше. Вдруг камнем бросилась в воду, но тут же взлетела. А в когтях — рыбина.
Эта птица — скопа, водяной орел, как ее иногда называют. Скопа — хищник, живет по берегам рек и озер, питается рыбой.
Мерно, небыстро взмахивая округлыми крыльями, летает скопа над водой, высматривая всплывающую к поверхности рыбу. По берегам Черного Иртыша я не раз находил ее гнезда. Скопа их устраивает обычно на толстом дереве. Гнездовая постройка у нее внушительная, там можно усесться, выдержит даже человека.
Плыли мы однажды на лодке по Черному Иртышу. Начинался уже летний паводок.
И вот видим: среди широко разлившегося потока воды торчит пень, а на нем — огромное гнездо. Тут же поблизости летает скопа. До гнезда рукой подать. Подогнали лодку, стали во весь рост, заглянули в гнездо. Там два яйца. В других гнездах обычно по три — величиной они с куриные, густо покрыты крупными и мелкими ржаво-бурыми пятнами.
Гнездо — из толстых палок, в лотке — клочья шерсти, немного рыбьих костей, даже тряпки.
В какой-то книге, кажется у Брэма, читал я, что водяной орел—«фиш-алер»,— бросаясь за рыбой, погружается в воду целиком. Там даже рисунок был: взлетает скопа с рыбой в когтях, а с нее ручьями течет вода.
Не раз мы наблюдали на Черном Иртыше, где, между прочим, бывал в 1874 году и Брем, как скопа охо-
150 тится за рыбой. Но ни разу не случалось видеть, чтобы она погружалась в воду. Всегда она только шлепалась о ее поверхность и тотчас же взлетала.
НЕОБЫЧНОЕ СОСЕДСТВО
Скопа жила на ветвях толстого кряжистого дерева метрах в трех от земли на берегу Черного Иртыша.
Наблюдая за ней, мы заметили утку-гоголя, пролетевшую и раз и другой почти у самого гнезда сапсана.
Что ей там понадобилось? Стали наблюдать и увидели, как утка юркнула в дупло на соседнем дереве, дупло было рядом с гнездом скопы и почти на одной высоте с ним.
Пошли посмотреть, что там. В дупле оказалось пять крупных зеленоватых яиц, отложенных прямо на гнилушки, без всякой подстилки. Говорят, если забрать у гоголя часть яиц, утка будет откладывать еще и еще, пока не доведет кладку до полной (иногда до десяти штук). Вот и любопытно было самому проверить, так ли это. «Ограбил» я гнездо гоголя, оставив только пару яиц.
Дня через три опять заглянул в гнездо гоголя. Нашел там уже четыре яйца. Пару добавила гоголиха после моего вторжения. В гнезде скопы все оставалось без изменения.
Скопа кормится больше рыбой, которую ловит сама, выхватывая ее из воды. На птиц скопа нападает редко, когда не хватает другого корма. Кроме кучки рыбьих костей у гнезда нашей скопы были еще клочья шкурки ондатры. Гоголь же избрал соседнее со скопой дерево скорее всего из-за того, что удобные дупла, в
151 которых он обычно гнездится, встречаются редко. Кроме того, соседство с хищной птицей выгодно — она отпугивает ворон — больших любителей заглянуть в чужое гнездо, особенно когда хозяев нет дома.
Такое же необычное соседство наблюдал я там же, на Черном Иртыше. Гнездо коршуна с двумя уже подросшими и оперившимися птенцами было на тополе, а выше, метра через полтора, примостилось еще чье-то величиной с небольшую шапку, округлое, сплетенное из мягких стеблей трав и выстланное внутри перьями, с небольшим отверствием сбоку. В гнезде этом было только одно яйцо, голубовато-белое, маленькое.
Что за птица здесь жила? Просидев близ тополя некоторое время, я все же не дождался возвращения птиц. Скорее всего это было гнездо длиннохвостой синицы.
А вот на иве гнездо сороки. Только сорока делает такое, с крышей. Однако жителем его оказался на этот раз кобчик. Он и вылетел из гнезда. Заглянули туда, а там пять уже немного насиженных яиц. Сам кобчик гнезда не строит, занимает чье-либо старое, воронье или сорочье. А сороки, наоборот, редко селятся в старых своих гнездах, каждый год они строят новое.
В крыше того сорочьего гнезда было еще одно маленькое гнездышко, но пустое. Наверное, воробей жил здесь. Вообще, на Черном Иртыше в каждом почти гнезде коршуна, скопы или орлана можно найти среди сучков гнездовой постройки «домики» мелких птиц — воробья или скворца, а то и по два.
Так и живут эти своеобразные соседи, не мешая ДРУГ другу. ПО СЛЕДАМ ЛЮБОПЫТНОГО
ЗАЯЦ, РЫСЬ И ОХОТНИК
Тихо и торжественно в алтайской тайге зимой. Высокие ели, пихты и кедры, отягощенные снегом, недвижно стоят вперемежку с белыми от инея осинами и березами. Спит укрытая глубоким снегом земля. Плохо в эту пору бедняге зайцу. То коры осины, то ивняка, а то и ветки кустарников погрызет косой горемыка. Весь лес исчерчен заячьими тропами. Сколько нужно обегать косому, чтобы прокормиться в долгую студеную зиму!
