Конструкция мозга. Происхождение адаптивного поведения - Росс Э.У.
Скачать (прямая ссылка):
Кумулятивная адаптация
11.10. Однако в земных условиях подобные проблемы встречаются не часто. Обычно организм имеет много существенных переменных и в то же время довольно быстро достигает адаптации, необходимой для удержания их всех в нормальных пределах. Посмотрим, к какому выводу можно прийти, исходя из зтихна первый взгляд противоречащих друг другу фактов (следуя в основном методу, изложенному в § 4.12).
Чтобы показать суть дела, достаточно совсем простого примера. Представим себе, что организм имеет три существенные переменные (1, 2 и 3), каждая из которых подвержена влиянию среды и способна наложить вето на стабильность ступенчатых механизмов (фиг. 45).
Предположим, что организм достиг адаптации в отношении существенных переменных 1 ш2. (Точнее: возмущение среды встречается с таким набором значений ступенчатых функций S, что, реагируя на это
возмущение, существенные переменные 1 и 2 никогда не выходят из надлежащих границ.) Однако реакция продолжает выводить существенную переменную 3 из ее пределов.
Примем теперь за данное, что в системе будет совершаться процесс, подобный описанному в § 7.23, и что после его окончания ступенчатые функции перейдут к новым значениям — таким, что теперь существенная переменная 3 удерживается в своих пределах, а две другие продолжают реагировать по-прежнему
(это необходимо, поскольку мы хотим предполагать, что однажды приобретенные адаптации сохраняются).
Посмотрим, что из этого следует. Пусть St — совокупность тех ступенчатых функций, которые изменили свои значения после проб, связанных с адаптацией переменной 3 (такие механизмы должны существовать, иначе изменение реакции 3 на воздействие среды было бы следствием без причины). Применит теперь наш основной рабочий прием (§ 4.12): из того, что ступенчатые функции iS1, изменили значение, а-формы поведения, связанные с адаптацией переменных 1 и 2, не изменились, следует, что не может существовать эффективного канала связи от ступенчатых механизмов St (в S) через R к факторам среды, влияющим на переменные 1 та 2 (хотя зто и не отражено на фиг. 45).
Далее, пусть М1Х обозначает все те части в R и в среде, которые играют роль в определении конечного влияния на переменные 1 и 2. Пусть Mt аналогичным образом обозначает части канала от St через R и среду к переменной 3. (О связи между Мхг и Мг никаких предположений не делается.) Канал Мг не может быть неэффективным (иначе механизмы St не имели бы путей для воздействия на переменную 3 и адаптация ее не могла бы произойти). Точно так же и канал Mlt не может быть неэффективным. Наконец, сделанный ранее вывод об отсутствии канала от Sz (через R и среду) к переменной 1 или 2 означает, что не существует переменных, общих для Mlt и М3, и нет никакого канала от Ms к М1г (ибо иначе изменения в S, сказались бы на переменных 1 и 2, что противоречит гипотезе).
Таким образом, мы показали, что для накопления адаптаций необходимо, чтобы не существовало каналов от каких-то ступенчатых механизмов (например, St) к каким-то переменным (например, М1г), а также от каких-то переменных (например, Мг) к другим переменным (например, М1г). Следовательно, адаптации могут накапливаться только в том случае, если в системе нет полной взаимосвязи элементов. Мы здесь не можем ограничиться утверждением, которым столь часто довольствуются психологи, считающие, что все можно было бы объяснить наличием достаточного количества перекрестных связей.
В этом все дело. Для того чтобы метод ультрастабильности приводил к успеху в достаточно короткое время, необходимо, чтобы частичные успехи закреплялись. А для этого необходимо, чтобы определенные части системы не сообщались с определенными другими частями или не влияли на них.
11.11. Теперь нам ясно, в чем гомеостат не мог служить верной моделью. С самого начала этой книги (с § 1.7) мы рассматривали мозг и среду как «сильно связанные» (как внутри себя, так и между собой) системы. Гомеостат был построен так, что каждый его блок фактически взаимодействовал с каждым из остальных блоков.
Таким путем мы разработали теорию полностью интегрированной системы.
Все время имея дело с системами, в которых мы предполагали такое богатство связей, какое читатель пожелал бы представить себе, мы не имели возможности много говорить об интеграции и рассматривать механизм, который фактически действовал в отдельных частях. Реагирующие части и формы среды, которые мы до сих пор обсуждали, были интегрированы до крайней степени.
11.12. Однако теперь нам ясно, что в этом направлении можно зайти слишком далеко. Уже гомеостат заходит чересчур далеко; он слишком сильно интегрирован, не может накоплять адаптации и поэтому адаптируется неизмеримо медленнее, чем головной мозг. Теперь мы должны рассмотреть систему, сходную с гомеостатом своей ультрастабильностью, но обладающую меньшим числом связей между частями. Какова же должна быть ее насыщенность внутренними связями, чтобы она была сходна с нервной системой?
Представления о числе внутренних связей в нервной системе — о степени ее «целостности» — до сих пор были весьма различными и доходили до обеих крайностей. «Рефлексологи», начиная с Белла, признавали, что нервную систему при некоторых видах ее активности можно рассматривать как совокупность независимых друг от друга частей. Они указывали, например, на то, что зрачковый рефлекс на свет и коленный рефлекс протекают в обычной форме независимо от того, вызывают ли их одновременно или по отдельности. Кашлевой рефлекс происходит одинаково независимо от того, стоит человек или сидит. Выработка новой условной реакции может почти не повлиять на реакцию, выработанную раньше. С другой стороны, школа гештальт-психологии признавала, что многие формы активности нервной системы характеризуются целостностью, при которой то, что происходит в одном ее участке, влияет на происходящее в других участках. Иногда эти две группы фактов считали непримиримыми друг с другом.
