Современная систематика методологические аспекты - Павлинов И.Я.
Скачать (прямая ссылка):
биологической систематики.
Это обстоятельство делает современную систематику метафизичес-
ки нагруженной. Наверное, для исследователей, воспитанных в духе
позитивизма, слово "метафизика" столь же ругательно, как и "типоло-
гия". Между тем биология в целом насквозь метафизична, коль скоро
в ней среди ключевых фигурируют концепции эволюции, сообщества,
вида и т.п. Каждому из этих понятий приписывается некоторое натурное
соответствие, не являющееся, однако, феноменом в строгом смысле:
его нельзя пощупать, на него нельзя указать пальцем. К их числу,
очевидно, относится и понятие таксономического разнообразия.
Таким образом, речь идет о необходимости преодоления современной
систематикой "пережитков позитивизма" - тех его крайних проявлений,
которые напрочь отвергают все, что не относится к сфере "позитивного
знания". Это вполне укладывается в общую тенденцию "де-физикализа-
ции" современной науки в целом и связанного с этим освобождения
биологии от комплекса "провинциалки" (Ко8епЪе1^, 1985). Однако возвра-
щение систематике ее метафизики вовсе не означает впадание в другую
крайность - отрицание значимости тех ограничений, которые наклады-
ваются гносеологическими принципами операционализма и конструкти-
визма. Поэтому проблема не в самой метафизике, а в нахождении некоего
приемлемого баланса между ней и эмпирикой, без которой утверждения
систематики не могут быть операциональными.
С-МОДЕЛИ В СИСТЕМАТИКЕ:
ДВЕ "ФОРМЫ БЫТИЯ" ТАКСОНОВ
Адресуя свои вопросы природе, систематик тем самым фактически
судит о том, что в традиции метафизики принято называть "природой
вещей"."И здесь он сталкивается с одним из ключевых противоречий
научного способа познания: природа бесконечна в своих проявлениях,
конструктивный же язык современной науки конечен - в той мере, в
какой жестко определены содержащиеся в нем понятия, отграничива-
ющие "одно" от "другого" и не учитывающие их взаимовключенность.
Поэтому природа познавательно неисчерпаема: средствами названного
языка нельзя составить предложение, полностью и непротиворечиво
описывающее эту природу.
Мистики Востока, понимая это, избегают определений ("опреде-
лить - значит ограничить"). Соответственно, у них нет "миропонима-
ния" (точнее, "мироизучения") - есть "мироощущение" (точнее, "ми-
рочувствование") с помощью разного рода медитативных средств, даю-
щих непосредственное знание о бытие во всей его таковости. Но это
16
делает такого рода знание невербализуемым ("названное дао не есть
истинное дао") - следовательно, нетестируемым: есть Учитель, лишь
повседневное многолетнее общение с которым приобщает к Его "со-
причастности" бытию.
В современной науке в познавательный процесс с необходимостью
включен (по крайней мере на некоторых его этапах) аналитический
инструментарий. Этот последний расчленяет всеобщее на частности, что
делает вышеназванные средства либо вообще негодными, либо по мень-
шей мере недостаточными. Как уже отмечалось выше, язык рациональной
науки должен быть конструктивным и в пределе содержать только строго
фиксированные понятия и определения. Это позволяет если не "объекти-
вировать" смысл высказываний, то хотя бы сделать его "интерсубъектив-
ным", т.е. доступным пониманию и проверке с помощью все тех же
аналитических средств, используемых отдельными членами научного со-
общества, которые (члены) желают быть понятыми и признанными их
коллегами, приверженными этой же гносеологической парадигме.
Осознание "нищеты научного языка" в контексте расширенной
трактовки принадлежащей этому же языку теоремы Геделя о неполноте;
осознание того, что строгость формализмов и определений, с необхо-
димостью присутствующих в любой естественно-научной концепции,
обратно пропорциональна их содержательности и потому неизбежно
снижает уровень содержательности же естественно-научного знания;
осознание того, что по крайней мере в некоторых познавательных
ситуациях субъект познания включен в объект и потому видит не только
сам этот объект, но и свое отражение в нем; наконец, осознание
суфийской притчи о четырех "экспертах" и слоне в темной комнате -
все это ведет к следующей познавательной схеме.
Признается, что мир многоаспектен, чему соответствует некоторое
множество способов его рассмотрения: каждому аспекту - свой способ
(почти по Аристотелю, но немножко с другой стороны: сколькими
словами может быть обозначена, столькими сторонами явлена нам
сущность). Таким образом, операционально объектом познания явля-
ется не мир, а сумма его аспектов, каждый в некоторой изоляции от
других. Эта операция редукции удобна тем, что освобождает от необхо-
димость познавать бытие как целое, создает видимость "конечности"
объекта исследования. Действительно, вычленение данного аспекта
создает относительно дискретную (тем самым конечную) познаватель-
ную "интервальную ситуацию", в рамках которой и проводятся конк-
ретные исследования с минимальной оглядкой на другие ситуации
