Эволюция без отбора: Автоэволюция формы и функции - Лима-де-Фариа А.
ISBN 5-03-001929-4
Скачать (прямая ссылка):
тающих объясняется... отчасти в зависимости от роста, отчасти как результат употребления или под влиянием естественного отбора» («Происхождение видов»). Однако Дарвин считает, что одного упражнения мало. Лягушка не станет зеленой посредством упражнений, бабочка не станет похожей на лнст, возле которого ютится. Между внешними условиями и организмом, реагирующим на них, должны существовать еще и дополнительные отношения, кроме постулированных Ламарком. Таким отношением является естественный отбор.
Отбираются и передаются по наследству мелкие изменения, как возникающие случайно, так и приобретенные в результате адекватной реакции на внешние воздействия или усиленного употребления. Следовательно, по Дарвину, как и по Ламарку, новые виды возникают в результате постепенного накопления мелких изменений, так что предложенная Ламарком схема усложнена в концепции Дарвина:
По Ламарку:
1/НМР.4РНИЯ Адекватные Наследование
---> изменения ------> приобретенных—>Новый вид
сРеды организма признаков
По Дарвину: Сохраняются
отбором
Адекватные изменения
Изменения Наследование
среды N. ---приобретенных --------->Новый вид
^ признаков
Неадекватные изменения
у JU, отбором
Классический пример, с помощью которого иллюстрируют различия между дарвинизмом и ламаркизмом,—происхождение длинной шеи у жирафа (голова его возвышается над землей на 5—6 метров). По Ламарку жирафы произошли от предков с короткой шеей. Удлинилась же шея потому, что эти предки обитали в тех местах, где почва всегда была сухой и лишенной травы, так что животным приходилось выщипывать листву с деревьев и постоянно затрачивать усилия на то, чтобы дотянуться до нее. В процессе такого упражнения шея вытягивалась все больше и больше. Эти последовательные «удлинения» передавались по наследству, так что в конце концов и возникли современные жирафы.
По Дарвину события, «породившие» жирафа, протекали следующим образом. Предшественники жирафа бродили в по-
исках пищи, длина шеи у них была разная в силу случайных вариаций, при этом самые высокие особи с большой вероятностью выживали во время засухи. Передаваемое по наследству удлинение шеи поддерживалось и естественным отбором, что' привело постепенно к появлению современных животных.
Различия с объяснением Ламарка не столь велики, как кажется на первый взгляд. Действительно, если длина шеи — выгодное качество, то животные, усиленно вытягивавшие ее в попытке «достать» пищу и вследствие постоянного упражнения понемножку удлинявшие ее, «отбирались» и сохранялись. Объяснение Дарвина не исключает, таким образом, объяснение Ламарка. Добавляется, правда, представление о естественном отборе, но такая «добавка» не противоречит общим установкам Ламарка, у которого идея отбора, что называется, уже назревала. И действительно, естественный отбор, борьба за существование, «готовность организма бороться» можно, по крайней мере отчасти, приравнять к ламарковской «внутренней нужде в самосовершенствовании». А обращение Ламарка к одомашниванию животных как своеобразному повторению того процесса видообразования, который идет в природе, свидетельствует о том, что он был близок к идее естественного отбора.
Что же касается объяснения механизмов эволюции на примере удлинения шеи жирафа, то его нельзя признать исчерпывающим ни в интерпретации Ламарка, ни в интерпретации Дарвина. Вопрос далеко не так прост, как пытаются представить оба исследователя. Если обратиться к тем реальным фактам, которыми располагает наука, то окажется, что предки жирафа с «исходно» короткой шеей до сих пор не найдены. Древние формы — предшественники жирафа уже обладали достаточно длинной шеей. Но откуда берет начало столь фантастическое удлинение? Вот это-то как раз твердо не установлено. Предложенные объяснения остаются гипотетическими.
Самое же существенное заключается в том, что классический дарвинизм без принятия ламаркистского принципа наследования приобретенных признаков не в силах объяснить эволюционный процесс. Это вынужден был признать и сам Дарвин. В 6-м издании «Происхождения видов» он сделал такую вставку: «Виды изменялись главным образом благодаря естественному отбору многочисленных последовательных слабых благоприятных вариаций. Способствовало этому унаследование результатов употребления и неупотребления органов». Еще более определенно высказался он в письме к Морицу Вагнеру от 13 октября 1876 г.: «По моему мнению, я сделал одну большую ошибку в том, что не признал достаточного влияния прямого воздействия окружающего, т. е. пищи, климата и пр., не-
