История почвоведения (от времени его зарождения до наших дней) - Крупеников И.А.
Скачать (прямая ссылка):
Более категорично и совсем с других позиций роль организмов в образовании почвы постулировал Ч. Дарвин. В 1837 г. после посещения тропических стран он прочитал в Лондонском геологическом обществе доклад «Об образовании растительного слоя (почвы) деятельностью дождевых червей». Великий натуралист полагал, что черви, заглатывая почву, перерабатывая ее и выбрасывая вновь, создают верхний темиоокрашенный слой почвы. В дальнейшем он расширил эту работу до объема монографии (Darwin, 1881). Эту точку зрения оспаривали. Так, Фиш в 1869 г. считал, что черви не могут произвести такую работу. В настоящее время гипотеза Дарвина оставлена, но очень
большой роли дождевых червей в почвообразовании никто не отрицает, а докладом Дарвина в 1837 г. датируют начало биологии почв как отдельной дисциплины (Димо, 1938; Ghilarov, 1965). Резюмируя борьбу взглядов на «мертвое» и «живое» в почвообразовании в преддокучаевский период, надо сказать, что, хотя первое превалировало, второе уже пробивало себе дорогу.
ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПОЧВЕННОЙ КАРТОГРАФИИ
Первые попытки картографирования почв предпринимались еще в начале XVIII в. На многих картах французских поместий 1715—1783 гг. выделялись особо почвы — «поля» для пшеницы, конопляников, виноградников; образцы таких карт опубликованы французским историком М. Блоком (1957). Некоторые элементы показа земельных угодий с отражением качества почв были на планах «Генерального межевания» в России в 60-х, 70-х годах XVIII в. Более точно и основываясь на давних традициях кадастра земель такие работы проводились в Эстляндии и Курляндии (Рубинштейн, 1957).
Многолистная карта части Восточной Европы («от Балтийского моря до Дуная и Днепра») была составлена в 1806 г. известным польским просветителем и геологом, главой Департамента промышленности и ремесел Станиславом Сташицем (1755—1826 гг.)- Она хранится в библиотеке им. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде и представляет собой любопытный образец комплексной геолого-геоморфолого-почвениой карты. Рельеф показан «курганчиками», минералы и горные породы — номерами (гранит, гипс и др.). Во многих местах, особенно на юге, имеется знак 134 — чернозем — растительная земля («Terres vegetales»), самые южные места обозначены как «Camji deserti» (степи пустынные); есть знаки болотных и мергелистых почв (Staszic, 1806). Исторически такой этап картографии почв, когда они показываются совместно с рельефом и горными породами, неизбежен (Крупеников, 1974а).
Почвенную карту территории «от Прута до Ингула» (Бессарабия и Херсонская губ.) составил в 1856 г. А. И. Гроссул-Тол-стой. Она была разделена на четыре более или менее широтных полосы, сменявшие одна другую с севера на юг; это были:
1) «настоящая черноземная полоса»; 2) «супесчано-черноземная полоса»; 3) «суглинистая полоса с более значительной примесью чернозема»; 4) «глинисто-известковая полоса с незначительной примесью чернозема» (Гроссул-Толстой, 1856). Научное значение этой карты подчеркивали Рупрехт (1866) и Докучаев (1883), знали ее в Западной Европе (Lorenz, 1866).
На 50 —60-е годы приходится расцвет почвенной картографии в Германии, Франции, Австрии, Нидерландах, Бельгии, базировалась она целиком на идеях и классификациях агрогео-
логии. Во Франции в 1857 г.
Сенармон выпускает карту департамента Сены и Марны; в 1862 г. известный инженер
А. Деллес (1817—1881 гг.)—
«агрономическую карту окрестностей Парижа». В 1852 г. в Бельгии принимается правительственный декрет о иеобхо* димости «издать земледельче<
:кую карту, основанную на геологических данных и статистике земледелия», т. е. имелось в виду придать карте и кадастровую направленность. Дважды — в 1871 и 1889 гг*—такие карты издавались (Сибирцев,
1901). Некоторые отличия имела карта Австро-Венгрии Лоренца, на которой на Среднедунайско й и измеи ности показан чернозем (Schwarzerde), в чем сказалось влияние знакомой автору карты Гроссул-Тол-стого. Лоренц дал почвам двойные именования — геологические и агрономические: ржа-
ные, даже «рапсовые», пшеничные; к последним относились и черноземы.
В 1861 г. и вторично в 1867 г. Сельскохозяйственный союз округа Потсдам в Германии объявлял конкурс на лучшее сочинение ио «земледельческой геогнозии» и лучшую агрогеоло-гическую карту. Премия была присуждена А. Орту (1835— 1915 гг.) за сочинение «Геолого-агрономическое картографирование» (Orth, 1875). В 70-х и 80-х годах для разных частей Пруссии составлялись карты детальных масштабов вплоть до
1 : 25 ООО. Началась такая же работа в Швеции. Аналогичный характер имели исследования почв Баната (ныие территория Югославии), песчаных областей Венгрии, других частей этой страны, района знаменитых Токайских вин и другие, проведенные в 1852—1880 гг. Р. Хауером, И. Мозером и более всего И. Сабо (Inkey Bela, 1914).
В Японию, где были сильны самобытные традиции понимания почвы (см. главу 5), в 1881 г. пригласили руководить почвенными исследованиями немца М. Феска, который до этого зарекомендовал себя знатоком картографии почв (Fesca, 1879). В 1885—1887 гг. он опубликовал агрогеологическую классификацию и схематическую карту почв страны.
