История почвоведения (от времени его зарождения до наших дней) - Крупеников И.А.
Скачать (прямая ссылка):
ГЕРОДОТ ИЗ ГАЛИКАРНАСА
чаная и бесплодная, растительность редкая». Южная Аравия, лежащая «против Эфиопии», отличается тем, что «дожди там выпадают летом... почва плодородная, сеют дважды в год» (Исаченко, 1971, с. 49—50).
Конечно, сведения о почвах, сообщаемые Геродотом и Эратосфеном, довольно скудные, но надо иметь в виду, что о других элементах природной среды говорится тоже весьма лаконично. Важно, что уже в самых ранних географических трудах почва считалась важным элементом характеристики местности, а выражение «песчаная почва» не менее научно, чем «скудная растительность» или «жаркий климат».
В делом научные представления эллинов о почве достигли серьезного уровня при широком охвате различных сторон явления. Известно, что у древнегреческих философов и натуралистов/ мы находим истоки многих современных научных концепций. Это‘ относится и к почвоведению. Ъ трудах Феофраста и других видны первоначальные контуры последующих положений науки о почве. Почва—- нечто особое и важное, ей присуще профильное строение; плодородие — ее основное качество, она изменчива в пространстве и имеет свои особенности в каждой сфраригде; растения— дикие и культурные; подбор последних, агротехника возделывания теснейшим образом зависят от свойств почвы, Конечно, эти положения лишь намечены, они строго не сформулированы. Но все же нельзя сказать, что это лишь гениальные догадки, в их основе лежали наблюдения ученых и опыт земледельцев.
*
ПОЧВА В РИМСКОЙ АГРИКУЛЬТУРЕ
Греческая агрономия была преемницей древневосточной, точно так же сельскохозяйственные знания римлян развивались под влиянием знаний эллинов, Так же обстояло дело с географическими представлениями и восприятием почвы как силы, кормящей человечество. Римлянам в сравнении с греками был больше свойствен практицизм, прагматическая оценка явлений природы. Но было бы неверно утверждать, что у них мы ничего не найдем, кроме советов, что делать с той или иной почвой, чтобы получить от нее больший доход. Конечно, такой аспект преобладал, но яркие мысли Колумеллы о судьбах почвы или поэтические строки Лукреция о том, что земля, как и все, находится в вечном движении, заставляют нас воспринимать римский период в истории науки о почве не как подражательный, а как совершенно самобытный. Такой взгляд присущ ряду историков науки (Бурский, 1937; Olson, 1943; Strzemski, 1947).
2 И. А. Крупеников
В античном Риме проблемы агрономии, включая вопросы технологии и организации сельского хозяйства, лучшего использования почвы, были злободневны. Именно здесь они переплетались с главнейшими особенностями и противоречиями рабовладельческого способа производства. Аграрный вопрос как вопрос классовой борьбы (патриции — плебеи, латифундисты — рабы), встал в Риме с наибольшей остротой. По словам К- Маркса, «не надо обладать особенно глубокими познаниями, например, по истории Римской республики, чтобы знать, что секрет ее истории заключается в истории земельной собственности» 9. Это положение сохранилось и тогда, когда Рим превратился в империю.
Природа Италии разнообразна; морские побережья, горы, предгорные плато, заболоченные низины, долины небольших рек — многократно повторялись на Апеннинском полуострове и создавали сложную мозаику почвенного покрова. При «богатом разнообразии почвенных разностей» для римского агронома возникала необходимость решения вопроса, «что какая земля любит» (Бурский, 1937, с. 14—15). Хороших земель было не так много, и рано возникла нужда осваивать каменистые почвы горных склонов, осушать болота в долинах Тибра, Арно и других рек. По преимуществу гористый, а в античное время и лесистый характер ландшафта ограничивал во многих районах полеводство, но благоприятствовал развитию плодоводства (в первую очередь возделыванию оливы) и виноградарства. А эти культуры, как установили еще греки, предъявляли к почвам особые требования, зависевшие от местных условий и от сорта растения.
Внешние завоевания Рима, захват им Испании, Галии, Британии, Северной Африки, Греции и других стран, приведший к созданию огромной и могущественной империи, расширил географический и агрономический кругозор римлян и породил необходимость и одновременно возможность обобщения данных, накопленных в этих областях знания. До II в. до н. э. у римлян не было своих сочинений агрономического содержания, хотя нужда в них уже была. Не удивительно, что после завоевания Карфагена, который римляне сравняли с землей и посыпали ее солью, чтобы навек лишить плодородия (эта варварская акция уже основывалась на знании почвы), римский Сенат принял решение о переводе на латинский язык агрономического трактата карфагенянина Магона, что и было сделано. Несомненно, здесь уже содержались какие-то сведения о почвах, но труд Магона не сохранился. Видимо, он все же не отвечал природе и строю хозяйства Италии. С 160 г. до н. э., со времени появления рукописи Катона, начинается блестящая эпоха римской агрономии, которая продолжалась до начала V в. н. э. и завершилась сочинением Палладия. На протяжении всего этого времени римляне
