История почвоведения (от времени его зарождения до наших дней) - Крупеников И.А.
Скачать (прямая ссылка):
Эллинский период в истории учения о почве основательно изложен в трудах русского историка В. Л. Богаевского (1912, 1915, 1924). Об этом же много писали А. А. Ярилов (1901, 1915, 1935), а также Ф. Гизеке (Giesecke, 1929), Э. Эвальд (Ehwald, 1964) и другие (Виленский, 1958; Лясковский, 1935; Меуег, 1854; Neuss, 1SJ4; Sigmond, 1935; Strzemski, 1947; Thomson, 1949; Tisdale, Nelson, 1975; Jarilov, 1913), однако далеко не все аспекты ими освещены достаточно полно.
Уже в эпоху згейской, или крито-микенской культуры (II тысячелетие до н. э.) грекам были известны различия между почвами, усвоены приемы их обработки в рамках сухого земледелия средиземноморского типа. Это была эпоха бронзы, но еще рань-ше, в неолите, на Крите «соответственно земледельческим интересам, человек жил по большей части среди плодородной равнины» (Богаевский, 1924, с. 10). Однако такие почвы на острове занимали не более 3% площади, в материковой Греции — несколько больше (15—18%): выбор подходящих земель был затруднен, обработка их сложна, и эллины завидовали египтянам, которым природа «все сама давала». В альбоме-монографии французского археолога Дюсеана есть прекрасное изображение раииемикенской печатки — золотого кольца, запечатлевшей сцепу земледельческого культа: перед развесистым деревом сидит богиня и держит в руке символ плодородия — пучок мокрых ли-
7 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 12, с. 737.
стьев. Перед богиней из взрыхленной почвы подымается фигура девочки со снопом колосьев; девочка изображена без ног, чем подчеркивается ее выход из земли. Над ней четырехлезвениая секира-мотыга, которая своим ударом вскрыла плодородную почву и помогла девочке с колосьями подняться над поверхностью.
Агрономический опыт более позднего периода обобщен в поэме Гесиода (VIII—VII вв. до и. э.) «Работы и дни». Переводчик поэмы на русский язык В. В. Вересаев считает, что в пей «с поразительной яркостью отражается весь духовный уклад мелкого земледельца-собствеииика, прошедший неизменным через десятки веков до настоящего времени» (Гесиод, 1929, с. 77). Гесиод преклоняется перед почвой, называет ее «миогодариой», «священной». Она в разных местах неодинаковая: вдали от «многошумного моря» в «ущелистых горных долинах» преобладают «тучные почвы». Это главное сокровище пахаря, потому что
Трижды в году хлсбодарная почва героям счастливым Сладостью раииыс меду плоды в изобилии приносит.
В Греции и тогда выпадало мало осадков, все земледелие было направлено па сбережение почвенной влаги:
Только что время дли смертных придет приниматься за вспашку,
Ревностно все за работу берись,— батраки и хозяин.
Влажная ль почва, сухая ль, паши, передышки не зиая...
Вспашешь весной, а летом вздвоишь,— и обманут пе будешь.
Передвоив, засевай, пока еще борозды рыхлы.
Пар вздвоенный детей от беды защитит п утешит R
{Гесиод, 1029, с. 81, 86, 88).
Через столетие после Гесиода философ, основатель элейской
школы Ксенофан (VI -.....V вв. до н. э.), писал, что из почвы «все
возникло» и в нее «все. обратится ь конце концов» (Досократи-ки, 1914, с. 113).
Из поэмы Гесиода мы знаем, что в «суходольной» Греции существовали разные плуги, приспособленные к тем или иным почвам, но борона еще не была известна, и для разбивания на пашне комьев и глыб употребляли колотушки: перед посевом почва должна быть равномерно комковатой, это нужно для экономии влаги. «Работы и дни» изложены в стихотворной форме для облегчении запоминания их наизусть. Таковы же были древнейшие географические сочинения — описания путешествий «от пункта до пункта»; тут встречались упоминания о землях и их достоинствах в разных местах.
8 Последняя строчки нуждается в пояснении: существовало поверие, что если положить ребенка на свежевепаханиую «ароматную» почпу, то это предохранит его от всякого зла. Почва—мать всего сущего, источник добра, покровительница детей.
Учение греков о почве достигло расцвета в V—IV вв. до и. э., во времена Эмпедокла (ок. 490—430 гг. до н. э.), Аристотеля (384—322 гг. до н. э.) и его учеников. Они обобщили не только богатый опыт использования почв в земледелии Греции, но и сведения, почерпнутые у народов других стран, особенно Египта и Двуречья, а также собранные во время военных походов и путешествий, которые тогда уже охватили большую часть ойкумены. Существенную роль в оформлении этих знаний, придании им практической направленности играли развитие производительных сил Греции, заморская торговля продуктами сельского хозяйства— зерном (ввоз из Скифии), вином, оливковым маслом (вывоз в разные страны). Греческие купцы и путешественники, стремившиеся колонизовать различные местности на берегах Черного и Средиземного морей, тоже хотели знать климат и земли этого обширного региона.
По исследованиям Б. Л. Богаевского, воззрения эллинских земледельцев были проникнуты духом «аниматизма», т. е. стремлением всюду видеть «признаки оживленности». Много зная о разнообразных качествах почвы, они рассматривали процессы, происходящие в ней, «как явления женского организма» (Богаевский, 1915, с. 11). Аристотель и Феофраст полагали, что «почву и ее природу следует рассматривать как женщину и мать». Конечно, такое отождествление уже показывает, как высоко греки
