Старение и биологические возможности организма - Фрольнис В.В.
Скачать (прямая ссылка):
Мы знаем уже многое. Нам известно, сколько жили люди в различные века, какова средняя продолжительность жизни сейчас в разных странах, каковы перспективы продолжительности жизни и др. Однако мы спорим чуть ли не о самом главном: какова продолжительность жизни человека, соответствующая его биологическим возможностям, сколько «ассигновано» человеку природой, его видовыми особенностями.
Один из основоположников геронтологии, немецкий ученый Гуфеланд, автор известной «Макробиотики» полагал, что продолжительность жизни человека должна достигать 200 лет. И. И. Мечников, А. А. Богомолец считали реальной продолжительность 120—130 лет. Чаще всего при оценке возможной продолжительности жизни ссылаются на случаи предельного долголетия, на сведения о количестве людей в возрасте 100 лет и старше. По данным переписи населения 1959 г., в Советском Союзе в возрасте свыше 100 лет было 21708 человек, а 1970 г.- 19304.
Неверным следует считать широко распространенное представление о том, что если бы все люди старели физиологически, если бы болезни, неблагоприятные факторы, отрицательные влияния среды не приводили к преждевременному старению, то они доживали бы до 100— 120 лет. Видовая продолжительность жизни — это не одна, общая для всех индивидуумов черта, не один срок. Существует диапазон нормальной продолжительности жизни, крайние границы которого — короткожители и долгожи-
41
тели. Люди в возрасте 120—130 лет — это такое же исключение из общей массы, как и короткожители. Существует «внутренняя свобода» видовой программы развития. Ее возможная подвижность или жесткость определяют индивидуальную продолжительность жизни. Долгожители и короткожители — крайние и индивидуальные выражения видовой продолжительности жизни.
Вместе с тем существование людей в возрасте 120— 130 лет очень важно, ибо оно само по себе свидетельствует о биологических возможностях человеческого вида. Существование долгожителей является биологической перспективой разработки средств увеличения продолжительности жизни.
Биологически принципиально ьажно установить связь между видовой продолжительностью жизни и колебаниями индивидуальной продолжительности жизни внутри вида. Существуют по крайней мере два препятствия для решения этой проблемы. Во-первых, в «выборе долголетия и недолголетия животных наши знания скудны, наблюдения небрежны, а традиции баснословны». В естественных условиях существования большинство диких животных не доживает до глубокой старости. Вот почему для сопоставления приходится отбирать данные, полученные на лабораторных, сельскохозяйственных и других группах животных, находящихся под наблюдением человека. Во-вторых, анализируя долголетие людей, исследователь оперирует материалами, получаемыми при переписи миллионов человек. Наши сведения о долголетии животных основываются на наблюдениях, несравненно меньших.
Продолжительность жизни различных видов животных, в частности млекопитающих, неодинакова и отличается друг от друга в 40—100 раз (рис. 2, Л). Мы сопоставили для ряда животных их типично видовую максимальную продолжительность жизни. Типично видовая продолжительность жизни определялась возрастом, до которого доживает 20% представителей данного вида. Максимальная продолжительность жизни — предельный возраст, достигаемый отдельными индивидуумами. Отношение максимальной продолжительности жизни к типично видовой характеризует диапазон долголетия. Анализ кривых выживаемости лабораторных мышей, белых крыс, кроликов, кошек, некоторых пород собак, лошадей и человека
42
Рис. 2. Максимальная продолжительность жизни (А) и диапазон долголетия (Б) у животных разных видов
свидетельствует, что диапазон долголетия разных видов животных колеблется в пределах 1,2—1,6 (рис. 2, Б). Таким образом, продолжительность жизни одних видов животных в десятки раз больше, чем других. Различия же в видовом диапазоне долголетия в возможной амплитуде продолжительности жизни внутри вида менее резки.
Все эти данные, конечно, не точны, так как нет еще достоверных сведений о максимальной продолжительности жизни большинства животных. Возможно, величины видового диапазона долголетия будут больше или меньше. Однако ряд важных выводов можно сделать уже и сегодня. Очевидно, для разных видов млекопитающих существует какой-то относительно общий диапазон «внутренней свободы» и программы развития.
Люди непохожи друг на друга. Однако различия между ними куда меньше, чем между животными разных видов. Этот принцип относится и к продолжительности жизни. Видовые различия в продолжительности жизни, в течении старения более значимы, фундаментальны, чем индивидуальные. Нельзя ли предположить, что различия в видовой продолжительности жизни и ее индивидуальных особенностях определяются разными механизмами закрепления программы старения, структурной предопределенностью и ее функциональным «расшатыванием»?
43
Все эти теоретические расчеты и обсуждения позволили сделать два важных, перспективных для практики геронтологии вывода. Если на основе приведенных расчетов определить максимальную продолжительность жизни человека, то она, действительно, равна 115—120 годам. Признание этих положений в дальнейшем дает основание для контроля над процессами старения с учетом внутривидовых возможностей и делает обоснованной перспективу увеличения продолжительности жизни на 30—50% соответственно естественному диапазону долголетия.
