Происхождение и преобразование домашних животных - Боголюбский С.Н.
Скачать (прямая ссылка):
В позднейших «кухонных кучах» находят черепки грубой глиняной посуды, сделанной от руки, еще с кусочками камней в стенках. Возможно, что варка пищи началась именно в таких сосудах с заостренным или овальным дном.
В подобных кучах находили кости и черепа собак. Они были так же расколотые, как и кости других зверей. Подробные описания костей собак из северных кухонных куч Европы были сделаны
15 С. Н. Боголюбский 225 Бринкманом (1924). Из его описаний следует, что собаки того времени были сходны со птицеобразными собаками свайных построек Швейцарии и с современными лайками Скандинавии и Финляндии.
Источником происхождения собак эпохи открытых «кухонных куч» на севере могли быть довольно разнообразные в те времена волки Евразии. Если же домашние животные пришли с юга, то их родоначальниками были дингообразные и шакалообразные собаки. Дикие «собаки» вероятно близко подходили к стоянкам и пользовались отбросами пищи человека. Не исключено, что с охоты люди приносили щенят и воспитывали их для забавы. Привыкнув к человеку, животные делались сторожами, помощниками при охоте с луком и резервом пищи при недостатке какой-либо другой. Исходя из этих соображений, можно предположить,что древнейшими собаками севера были лайкообразные, а на юге — дингообразные и волчьи шакалы. Но в чистом виде в наше время вряд ли эти группы где-нибудь сохранились.
Аналогию такой древней картины общения с собаками можно наблюдать у австралийцев. В Австралии динго живут как вполне дикие собаки, подобно волкам и шакалам. Но есть и полуприру-ченные, живущие в стоянках австралийцев. Они свободно бегают как по стоянке, так и по окрестностям. Если их плохо кормят, они совсем дичают или уходят к новому хозяину.
Сравнивая жизнь диких и прирученнных динго, путешественники считают, что последние живут хуже. Они мельчают, слабеют и если бы не скрещивались с дикими, то и совсем бы исчезли. Так, вероятно, бывало и в Европе. Но австралийцы, хотя и кормят динго только остатками убитых животных — кишками, костями и пр., все же берегут их и не убивают.
Этнографы указывают, что не только австралийцы, но и жители других мест, в частности Андаманских островов, могут дать представление о жизни древних обитателей неолита. Для нас, пожалуй, наибольший интерес представляет жизнь андаманцев, свидетельствующая о начатках одомашнения животных. Правда, это относится не к собакам, а к свиньям, поскольку собак андаманты получили готовыми с Малайского архипелага.
Культурный уровень андаманцев сравнивают с уровнем населения неолита Средней Европы. Вместо изделий из рога у них разные предметы делали из раковин, рыбьих костей и бамбука. Сходство обнаружено и в глиняной посуде. Судя по трудам Столичка (1870), пища андаманцев состояла из разных рачков, моллюсков, поджаренных или вареных, но без соли. Ели также мясо кабанов, летучих мышей, различных птиц, черепах, крыс, ящериц. Мясо они жарили на вертеле из бамбуковой палки. Деликатесом был мозг —¦ головной и костный. К мясной пище добавлялась разная растительная, яйца и мед. Зелень употреблялась в качестве особого блюда. У андаманцев появились начатки свиноводства: пойманных диких поросят помещали в небольшие открытые загородки и кормили ра-
,226 стительными и другими отбросами. Воспитывали их до определенного возраста, до времени, когда они становились источником хорошего мяса, после чего их забивали.
Нечто очень похожее описал и Миклухо-Маклай у папуасов Новой Гвинеи. Из животных они ели жуков и личинок, а также пауков. Они обладали каменными топорами, луками и стрелами с дальностью полета до 50 ж. Мясо они резали бамбуковыми и костяными ножами. Папуасы имели собак, которых употребляли в пищу в вареном или жареном виде, разводили и свиней. Этим занимались женщины, часто грудью вскармливающие поросят. Миклухо-Маклай описал гибель одной свиньи и плач хозяйки, сказавшей, что погибшую она сама выкормила. Других домашних животных у них не было. И когда папуасы на борту парохода увидали корову, то определили ее, как мы выше отмечали, как большую русскую свинью с зубами на голове.
В литературе о происхождении домашних животных мы встречаем попытки объяснить переход от использования готовых даров природы к их воспроизводству, т. е. переход к приручению животных. Часто при этом ссылаются на взгляды видного немецкого зоолога А. Неринга, опиравшегося на собственный большой опыт приручения животных. Он считал, что первое приручение происходило с целью «позабавить себя и детей». «В лесу нашли, — писал он, — беспомощную оставленную молодую косулю или оленя; отчасти из сострадания, отчасти из любопытства их берут и без большого труда воспитывают на забаву себе или как товарища в играх детям» (1885).
В деревнях на хуторах у лесников действительно иногда удается видеть почти ручных белок, косуль, лисиц, ворон, галок, сорок. Так делали и многие негритянские племена в Африке и индейцы в Америке. Иногда жилища жителей тропических лесов бывали переполнены разными животными, например, обезьянами, попугаями и даже крокодилами. Имея в виду такие факты, Неринг так рисовал начало одомашнения в далеком прошлом: «Охотник, убивший мать, находил у трупа беспомощного жеребенка. Овладеть им не стоило ничего. Не всегда его безжалостно убивали. Из сострадания и любопытства брали его для забавы детям и собственной утехи. Выкармливание такого животного не могло тогда ложиться бременем, а убить его можно было в любое время. Жеребенку иногда набрасывали на шею свитый жгут (из тростника,ивы и др.) и вели к себе, чтобы посмотреть, что из этого будет. Молодые животные быстро привЪжали к человеку, тем более, что и условия существования его менялись мало. Они становились любимцами детей и товарищами в их играх. Дети влезали жеребенку на спину, носиться на нем было приятно, им научились управлять, и вот молодое животное становилось животным верховым и вьючным. Один такой благоприятно закончившийся опыт служил далее примером, и жеребят начали воспитывать чаще..Соседи подражали. Позднее научились ловить и укрощать также и взрослых более сильных лошадей, когда
