Новгородские посадки - Янин В.Л.
ISBN 5-94457-106
Скачать (прямая ссылка):
Возводя первые практические шаги в формировании этого органа к рубежу XI—XII вв., мы должны отметить, что процесс образования боярского землевладения, являющийся главной основой антикняжеской борьбы новгородского боярства, достаточно проявился уже в первой трети XII в. Формирование посадничества нового типа, успешная борьба с киевскими князьями в 1096, 1102,
1125—1127 и 1130 гг. отражают не только становление боярского самосознания, но и являются первыми политическими результатами укрепления в Новгороде сословия местных бояр-землевладельцев. На протяжении длительного периода Новгород и его область не привлекали к себе серьезного внимания киевских князей и их дружинников. Их дружинники также не оседают в Новгороде, примером чему может служить потомство Остромира. Поэтому на новгородских землях не образуется княжеский домен, а общинная земельная собственность постепенно экспроприируется не князем и не пришлой дружиной, а
местной родоплеменной знатью. В нашу задачу не входит специальное исследование этого процесса, который не раз обсуждался в исторической литературе. Отсылая читателя к некоторым собственным исследованиям, касающимся проблемы возникновения и развития вотчинной системы и природы княжеского землевладения в Новгороде 120, здесь я обращаю внимание лишь на некоторые политические результаты формирования в Новгороде класса местных феодалов, сказавшиеся на развитии государственности.
В связи с республиканской сущностью новгородского посадничества не кажется сколько-нибудь доказанным популярный в литературе вывод о том, что выборными посадники становятся только с 1126 г. Это мнение основывается на том, что именно под 1126 (правильнее — под 1127) годом летописец, говоря о предоставлении посадничества Мирославу, впервые употребляет термин «въда-ша», подразумевающий подлежащее «новгородцы» 121. Однако нам неизвестна терминология предоставления посадничества в более раннее время. Предполагая, что до избрания Мирослава Гюрятинича посадники не избирались на вече, а назначались князем, следовало бы проверить это предположение поисками таких аргументов, которые могли бы подтвердить существование указанной разницы между Добрыней, Дмитром Завидичем и Костянтином Моисеевичем, с одной стороны, и Завидом Дмитровичем, Петрилой Микульчичем, Иванкой Павловичем, Мирославом Гюрятиничем и Костянтином Микульчичем — с другой. К такому сравнению мы обратимся при анализе сфрагистических памятников этих посадников, здесь же, предвосхищая его результаты, отметим, что существующие материалы не обнаруживают принципиальной разницы между посадниками 1117—1119 гг. и посадниками более позднего времени.
Борьба новгородских бояр вокруг посадничества не сводится к противодействию великому князю в его стремлении удержать Новгород во власти Киева. Посадничество теряют не только киевляне Борис и Данила, оно является объектом борьбы и внутри самого новгородского боярства. Если чаще всего конец посадничества вызывается смертью посадника (Добрыни в 1117г., Дмитра в 1118 г., Костянтина в 1119 г., Завида в 1128 г., Иванки в 1135 г., Мирослава в 1136 г.), то посадничество Петрилы Микульчича прервалось иначе, когда после четырехлетнего пребывания у власти он был заменен Иванкой Павловичем.
Эта замена произошла во время особенно резкого обострения внутренней обстановки в Новгороде. В начале 1134 г. Всеволод Мстиславич начинает готовиться к походу на Суздаль, где он намеревался посадить князем своего брата
120 Янин В. Л. Новгородская феодальная вотчина: Историко-генеалогическое исследование. М., 1981; Он же. Новгород и Литва. Пограничные ситуации XIII—XV вв. М., 1998.
121 См.: Тихомиров М. Н. Древнерусские города. С. 205.
Изяслава. Отношение новгородцев к этому походу не было единодушным. Летописец сообщает: «Почаша молвите о сужальстеи воине новгородци и убиша муж свои и вергоша с мосту в суботу пянтикосьтную» (канун Троицы, 2 июня). Эта борьба продолжалась и во время похода, «и на том же пути отъяша посадничество у Петриле и даша Иванкове Павловичю», что заставило Всеволода вернуться с полдороги в Новгород 122. Обстоятельства переворота показывают, что внутри новгородского боярства не существовало единства, однако вряд ли камнем преткновения было отношение к князю.
Уже под 1118 г., как отмечено выше, летопись фиксирует внутрибоярское столкновение, рассказывая об ограблении Даньслава и Ноздрьчи, в котором Владимир Мономах обвинил соцкого Ставра. Скорее всего, это было столкновение территориальных боярских группировок. Жертвами нападения были бояре, жившие в Неревском конце, где существовала Даньславля улица с церковью св. Димитрия на ней. Между тем эта церковь при ее раннем упоминании
XII в. именуется «Ноздрьциной»: в 1195 г. после пожара, опустошившего Не-ревский конец, «сърубиша церковь. святого Дмитрия Ноздрьцину» 123. События 1134 г. возвращают к той же ситуации. Боярское гнездо, в которое входят Микула с сыновьями Петрилой и Костянтином, также находится в Неревском конце, проявляясь в именах адресатов, обнаруженных на Неревском раскопе берестяных грамот 124. Иванко Павлович, сменивший на посадничестве свергнутого неревлянина Петрилу Микульчича, был жителем Людина конца. Он и его отец Павел фигурируют в берестяных грамотах № 586, 633, 736, 745, найденных в разные годы на Троицком раскопе в напластованиях первой трети
