Новгородские посадки - Янин В.Л.
ISBN 5-94457-106
Скачать (прямая ссылка):
1999 г., в надписи которой Ивор титулуется князем, позволила понять, что и буллы с изображением Предтечи и Благовещения принадлежали именно Ивору-Иоан-ну Всеволодовичу. Каким же образом этот младенец, умерший в 1128 г. в возрасте не более четырех лет, мог стать новгородским князем?
103 НПЛ. С. 21, 205.
104 Там же. С. 22, 206.
105 Макарий. Археологическое описание церковных древностей в Новгороде и его окрестностях. Ч. 1. М., 1860. С. 285—300.
106 Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси. Т. 1. С. 194, № 138, 139; Янин В. Л., Гайдуков П. Г. Актовые печати Древней Руси. Т. 3. С. 130—131, № 138; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 1997 г. С. 344, № 138; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 1998—1999 гг. С. 291, № 138; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 2000 г. С. 184, № 138.
107 НПЛ. С. 24, 209.
Поставив этот вопрос, мы должны по-новому присмотреться к событиям середины 20-х гг. XII в. Некоторой загадочностью отличается сообщение Новгородской Первой летописи о событиях 1125 (6633) г. После рассказа о том, что «преставися Володимир великыи Кыеве, сын Всеволожь; а сына его Мьстисла-ва посадиша на столе отци», о буре с громом и градом в Новгороде и расписывании церкви в Антониевом монастыре сообщается: «В то же лето посадиша на столе Всеволода новгородци» 108. Последняя фраза вызывает естественное недоумение: ведь Всеволод Мстиславич был посажен на новгородский стол еще в
1117 г., о чем рассказала та же летопись: «В лето 6625. Иде Мьстислав Кыеву на стол из Новагорода марта в 17; а сын посади Новегороде Всеволода на сто-ле»109. Коль скоро какого-либо сообщения о лишении Всеволода новгородского стола перед 6633 г. нет, закономерной представляется мысль о заключении в
1125 г. нового договора между новгородцами и князем — договора, содержащего иные, нежели прежде, условия княжения 110. Эта мысль как будто подкрепляется самим изменившимся положением новгородского князя: умер могущественный Владимир Мономах, на киевском столе утвердился его сын, отец Всеволода — Мстислав, «вскормленный себе» 111 новгородцами.
Однако такая мысль сразу же наталкивается на противоречие во фразе, следующей сразу же за сообщением о предоставлении Всеволоду новгородского стола в 6633 г.: «В лето 6634. Ходи Всеволод к отцю Кыеву, и приде опять Нову-городу на стол месяця февраля в 28» 112. Этого противоречия можно было бы не заметить: посаженный новгородцами на стол в 1125 г. Всеволод на следующий год отправился в Киев к своему отцу Мстиславу и вернулся обратно 28 февраля. Если бы не любопытный нюанс рассматриваемого сообщения в Тверской летописи. Тверской свод под 6633 г. сообщает о кончине Владимира Мономаха 19 мая 1125 г. и поездке Всеволода тогда же в Киев («а Всеволод Мьстиславичь прииде из Новагорода къ отцю в Киев»), после чего рассказывает о буре в Новгороде и «исписании» церкви Богородицы в Антониевом монастыре, но ни словом не упоминает о новом предоставлении Всеволоду новгородского стола 113. Зато рассказ этой летописи под 6634 г. заслуживает его полного воспроизведения: «преставися Никита митрополит, быв на митрополии 4 лета. Того же лета ходи князь Всеволод Мьстиславичь к отцу в Киевь, и (о)пять прииде от отца ис
108 НПЛ. С. 21, 205.
109 Там же. С. 20, 204.
110 Янин В. Л. Новгородские посадники. М., 1962. С. 67—68.
111 ПСРЛ. Т. 1. Вып. 1. Л., 1926. Стб. 276.
112 НПЛ. С. 21, 205.
113 ПСРЛ. Т. 15. СПб., 1863. Стб. 194.
114 Там же.
Киева (в) Новгород на стол свой, и посадиша его Новогородци на столе 28 февраля» 114. Единство фразеологии указывает на общий источник Новгородской и Тверской летописей, по-разному обработанный в обоих сводах. Его логическая реконструкция приводит к выводу, что были две поездки Всеволода в Киев на протяжении 6633 и 6634 гг. — одна на похороны Владимира Мономаха и киевское вокняжение Мстислава Владимировича в конце мая 1125 г., а другая — в
1126 г. Вторая поездка завершилась 28 февраля 1127 г.: коль скоро обе летописи используют мартовское счисление, февральское число относится к концу мартовского года. В этом убеждает и упоминание в начале рассказа 6634 г. Тверской летописи о кончине митрополита Никиты, который, заняв кафедру в 1122 г., умер через четыре года — 9 марта 1126 г.115
Оставалась непонятной констатация Новгородской летописью двойного утверждения Всеволода на новгородском столе, сначала в 6633 г. («посадиша на столе Всеволода новгородци»), а затем в 6634 г. («приде опять Новугороду на стол»). Находка печати «князя Ивора», как мне кажется, проясняет проблему. Не имеем ли мы в статье 6633 г. в Новгородской летописи искажения первоначального текста «В то же лето посадиша на столе Всеволодовича новгородци», а «Всеволодович» в результате искажения превратился во «Всеволода»? Именования только по отчеству не чужды летописи. Ср., например, в Лаврентьевской летописи под 6625 (1117) г.: «Володимер приведе Мстислава, сына своего, из Новагоро-да, а Новегороде седе Мстиславичь» 116. Коль скоро Ивор на печати титулован князем, ход событий 1125—1127 гг. представляется следующим. 19 мая 1125 г. умирает Владимир Мономах. Получив известие об этом, Всеволод Мстиславич отправляется в Киев на похороны деда и интронизацию отца, оставляя вместо себя младенца Ивора-Иоанна (по изображению Благовещения на его печати он представляет личность Всеволода-Гавриила). В отсутствие Всеволода новгородцы провозглашают Ивора своим князем. Возвратившись в Новгород, Всеволод застает там эту изменившуюся ситуацию и снова спешит в Киев. Только по урегулировании конфликта Всеволод в конце февраля 1127 г. возвращает себе новгородский стол и сооружает храм во имя небесного патрона своего сына.
