Новгородские посадки - Янин В.Л.
ISBN 5-94457-106
Скачать (прямая ссылка):
С другой стороны, мы не можем предполагать, что список посадников в трифоновской редакции был оригинальным. Он не имеет никакого отношения к Ростову, будучи по своему происхождению новгородским. Следовательно, и его дата должна несколько отставать от даты составления трифоновского свода, не выходя, однако, за пределы 1460-х гг. В этой связи следует отметить, что в 1461 г. в Новгороде была произведена обработка владычного свода. Несомненные следы такой работы прослеживаются в Летописце епископа Павла, одним из источников которого был новгородский свод, доведенный до 1461 г.93 Вполне закономерно предположение, что дополнение к Списку Б по Ермолинскому летописцу было составлено в связи с этой обработкой владычного свода около 1461 г.
Достаточно определенные выводы о причинах составления Списка Б также могут быть сделаны на основе наблюдений над отражением этого списка в летописных сводах. Список Б известен в связи с Новгородской Первой летописью младшего извода, с Новгородской Четвертой летописью и упомянутым выше Летописцем 1461 г. (в последнем случае ему сопутствует позднейшее дополнение. Вполне очевидно, что во всех этих летописях Список Б заимствован из общего источника. А. А. Шахматов не сомневался в наличии такого общего источника для всех перечисленных здесь летописей. Он колебался только в определении этого источника, называя его первоначально «Новгородским сводом
1448 г.»94, а затем «Новгородско-софийским сводом 1430-х годов»95. В обоих случаях исследователь делил родственные рукописи на две семьи, к одной из которых он относил Новгородскую Первую летопись младшего извода, а к другой — все остальные.
Нашей задачей не может стать подробная критика построений А. А. Шахматова и реконструкции им новгородских сводов. Ограничиваясь наблюдениями над списками, мы должны обратить внимание на одно существенное обстоятельство. Сборник хронологических и генеалогических списков, использованный в Новгородской Первой летописи, восходя во всех своих рубриках к редакции 1423 г., несет на себе следы незначительной обработки, произведенной в
93 Там же. С. 308—310, 368.
94 Там же. Главы X—XVIII, XXIII; Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурноисторическое значение. М., 1947. С. 447—449.
95 Шахматов А. А. Указ. соч. С. 366—368.
1433 или 1434 г. (включение имени Герасима в список митрополитов). Такой обработке вовсе не подвергся аналогичный обзор в Новороссийской рукописи Новгородской Четвертой летописи, где изложение во всех рубриках не переступает за рубеж 1423 г. Если отмеченная обработка связана с составлением «Новгородско-софийского свода», то общий источник для обеих семей летописей можно искать лишь в более ранних сводах, в источнике самого «Новгородско-софийского свода».
В системе построений А. А. Шахматова с таким источником мог бы быть отождествлен реконструированный им «Софийский временник 1432 г.», который с интересующей нас точки зрения представлял, таким образом, механическое соединение в одном сборнике летописного свода 1432 г. и собрания хронологических и генеалогических списков 1423 г. Однако так ли уж прочно установлена А. А. Шахматовым дата редактирования «Софийского временника» Матвеем Михайловым? Сравнивая между собой позднейшие своды, А. А. Шахматов неоднократно отмечал существование для многих новгородских летописей общего хронологического момента, совпадающего с началом 1420-х гг. На 1422 г. прекращается сходство летописного рассказа в Софийской Первой и Новгородской Четвертой летописях. Та же дата как граница использования разных источников названа А. А. Шахматовым и для Новгородской Первой летописи младшего извода. А. А. Шахматов не связывал указанную дату непосредственно с историей новгородского летописания, предполагая, что она выделяется в результате позднейшего соединения новгородских летописей с московским «Полихроном 1423 г.» на базе «Полихрона». Однако мы не можем возводить к московскому своду ни посадничий Список Б, ни окружающие его списки новгородских князей, новгородских владык, тысяцких и архимандритов. Все эти списки, отредактированные в 1423 г., имеют новгородское происхождение. 1423 г. оказывается этапной датой новгородского летописания, а исключительная связь этой даты с Новгородом особенно подчеркивается теми наблюдениями, которые были сделаны М. Д. При-селковым. Он доказательно установил, что составление фотиевского «Поли-хрона» надлежит относить не к 1423 г., а к 1418 г.96 Если это так, то рассматриваемые списки возникают вне связи с общерусским летописанием, что, в частности, подтверждается и их включением в своды, использовавшие в числе своих источников «Новгородско-софийский свод».
Это обстоятельство заставляет вернуться к первоначальной точке зрения А. А. Шахматова, согласно которой «Софийский временник» Матвея Михай-
96 Приселков М. Д. История русского летописания XI—XV вв. Л., 1940. С. 113 и сл. С. 142—149; Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. С. 305 и сл.
лова был составлен в начале 1420-х гг., а не в 1432 г.97 Принятие этой точки зрения не противоречит летописным показаниям о Матвее Михайлове: «домашние известия» Матвея Михайлова, имеющиеся в Новгородской Четвертой летописи, помещены под 1375 г. (рождение), 1382 г. (смерть отца), 1405 г. (смерть матери), 1406 г. (женитьба) и 1411 г. (рождение сына).
