Новгородские посадки - Янин В.Л.
ISBN 5-94457-106
Скачать (прямая ссылка):
Вполне очевидно, что если термин «старый» сам по себе двусмыслен и может быть истолкован разными способами, то в редакции рассказа 1469 г. он этой двусмысленности лишен. И. И. Срезневский к слову «старый» дает следующие толкования: «достигший преклонного возраста», «старший по возрасту», «почтенный», «прежний», «старинный», «древний», «прежний (первый)», а к слову «старей(ший)» — «старший по возрасту», «исконный», «старший по значению, первенствующий», «главный, начальствующий», «владычественный», «знатный» 9. Мы видим, что большинство толкований говорит в пользу административного значения термина, связанного с существованием особой группы «первенствующих», или «главных», или «больших» посадников, наличие которой прослеживается в документах 10.
7 ГВНП. С. 97, № 59.
8 ПСРЛ. Т. 16. Стб. 223.
9 Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. Т. 3. С. 498—502.
10 Допуская тождество понятий «старый посадник» и «главный кончанский представитель», мы обращаем внимание на то, что, несомненно, именно последний в источниках называется «кончанским старостой».
Если термин «старый посадник» выражает понятие «первенствующий» или «главный», то и возникнуть он должен был не только для противопоставления термину «степенный посадник», но и для противопоставления термину «посадник», лишенному каких-либо иерархических эпитетов. Иными словами, существование термина «старый посадник» в этом случае невозможно в период более ранний, нежели время реформ 1410-х гг., когда состав посадничества резко расширился. Только тогда стало возможным выделение привилегированной группы «старых посадников» из общей категории лиц, носящих посадничий титул. В самом деле, термин «старый посадник», постоянно встречающийся на страницах документов и летописных текстов XV в., впервые может быть отмечен только в договорной грамоте Новгорода с ганзейскими городами 1423 г.11
В связи с существованием особой группы из шести главных посадников, представлявших концы Новгорода и одновременно весь Новгород значительный интерес приобретает широко известное место из жития Савватия и Зоси-мы, соловецких чудотворцев. Житие, принадлежащее к числу повестей о конце Новгорода, содержит типичный для этих сказаний мотив пророчествования о грядущей гибели Новгорода. В нем рассказывается, как Зосима на пиру у Марфы Посадницы трижды узрел страшное видение: перед ним сидели шестеро обезглавленных бояр. «С ними сбудется это в свое время», — предрек Зосима. Исследователи связывают эту легенду с именами новгородцев, казненных после Шелонской битвы 12. Однако легко установить, что к событиям 1471 г. она не имеет прямого отношения. После Шелонской битвы были обезглавлены не шесть, а четыре человека: два посадника — Дмитрий Исакович Борецкий и Василий Селезнев — и два житьих — Киприян Арзубьев и Еремей Сухощок 13. Если бы составитель легенды задался целью связать ее с результатами событий 1471 г., он ограничил бы число бояр, явившихся Зосиме обезглавленными. Не следует ли усматривать в этой легенде символ: шесть обезглавленных бояр — это шесть посадников, образующих главный представительный орган боярской власти и олицетворяющий Новгородское государство?
11 ГВНП. С. 103, № 62. Отметим, что в псковских источниках «старые посадники» начинают упоминаться в близкое время («Послания митрополита Фотия в Псков 1422— 1427 гг.» — Казакова Н. А., Лурье Я.С. Указ. соч. Приложения, № 4—6. С. 247—255). Мы не придаем значения посланию Фотия от 23 сентября 1416 г. (Там же. N° 3. С. 243— 247), в котором упоминаются «старые посадники», поскольку начальная формула этого послания, несомненно, редактировалась в позднейшее время (в ней, например, упоминаются тысяцкие, которых в Пскове никогда не было).
12 Буслаев Ф. Новгород и Москва: Исторические очерки русской народной словесности и искусства. Т. 2. СПб., 1861. С. 270 и сл.
13 ПСРЛ. Т. 6. С. 12, 193; Т. 8. С. 166.
Мы видим, что сакраментальное число шесть продолжает оставаться неизменным вплоть до присоединения Новгорода к Москве. Вместе с тем, если во второй половине XIV — начале XV в. это число соответствовало равному представительству от пяти концов, к которому было добавлено представительство шестого — степенного — посадника от «всего Новгорода», то в 1410-х гг., когда число сосуществующих посадников было доведено до девяти, а затем до восемнадцати, принцип равенства концов в представительстве был нарушен. Напомним, что в начале 1410-х гг. Славенский конец представляли три посадника, Плотницкий — один посадник, Неревский — два посадника, Людин и Загород-ский вместе — три посадника. В середине того же десятилетия, когда нормы представительства были удвоены, от Славенского конца избиралось шесть посадников, от Плотницкого — два посадника, от Неревского — четыре посадника, от Людина и Загородского — по три посадника.
Нормы представительства, введенные реформой конца 1410-х гг., установить пока не удалось. Однако некоторые документы позволяют утверждать, что в последующее время в распределении норм представительства произошли существенные изменения. В этой связи исключительно важным представляется нам сфрагистическое показание второй половины XV в., вытекающее из сравнения легенд кончанских печатей этого времени.
