Новгородские посадки - Янин В.Л.
ISBN 5-94457-106
Скачать (прямая ссылка):
3 Еремин И. П. Из истории старинной русской повести: Повесть о посаднике Щиле // Труды комиссии по древнерусской литературе. Т. 1. Л., 1932. С. 122—151 (тексты).
4 НПЛ. С. 93, 333; ПСРЛ. Т. 4. С. 47.
5 Подробную историческую справку см.: Еремин И. П. Указ. соч. С. 97.
6 Там же. С. 112, 122.
с событиями начала 1440-х гг.7 Я не могу согласиться с этой датировкой, так как имеющиеся в древнейшей редакции повести реалии противоречат такой ранней дате. Рассказывая о мздоимстве Щила, составитель повести сообщает, что тот отдавал в рост серебро «на 14 гривен и на 4 денги на год по денге». Речь, как это очевидно, идет о новгородских гривнах XV в., равнявшихся 14 денгам, однако совокупность 14 гривен и 4 денег (14х14+4=200) оказывается равной двум московским рублям по 100 новгородских денег. Такое рациональное соотношение московской и новгородской денежных систем устанавливается только в самом конце княжения Василия Темного, что не позволяет датировать возникновение повести временем ранее 1450-х гг.
Касаясь вопроса о перенесении действия повести во времена владыки Иоанна, И. П. Еремин и вслед за ним Н. К. Гудзий приняли следующую версию. К моменту возникновения книжной повести имя Давида, при котором Олонием Щилом был основан Покровский монастырь, уже не было популярным. Автор повести заменил его эпическим именем архиепископа Иоанна-Илии (1165— 1186 гг.), прославившимся после открытия мощей Иоанна-Илии в 1439 г. и отраженном в ряде новгородских повестей XV в. (повести о «Знамении», о путешествии св. Иоанна в Иерусалим)8. Отметим, что именно этого Иоанна подразумевал под архиепископом «Повести о Щиле» составитель одного из вариантов 2-й редакции, возникшей в конце XVII в., поскольку действие повести он относит к 6694 г., т. е. к 1186 г.9 Однако этот вопрос казался не таким ясным составителю Новгородской Третьей летописи, который, основываясь на рассматриваемой повести, перенес рассказ об основании монастыря Олонием Щилом в 1410 г.10, т. е. во времена святительства Иоанна II (1388—1415 гг., умер в 1417 г.). Следует особо отметить, что для перенесения действия легенды во времена Иоанна II существуют реальные исторические основания. В 1386 г. Щилов монастырь в числе 24 пригородных новгородских монастырей был разрушен новгородцами для удобства обороны города от Дмитрия Донского 11. Восстановление всех этих обителей идет интенсивными темпами как раз во времена Иоанна II и по его благословению
Предполагая, что одним из действующих лиц «Повести о Щиле» оказался Иоанн II, мы склонны иначе оценить и наименование Щила посадником. Леген-
7 Черепнин Л. В. Образование русского централизованного государства в XIV— XV вв. М., 1960. С. 448—451.
8 Еремин И. П. Указ. соч. С. 114—115; Гудзий Н. К. История древней русской литературы. М., 1949. С. 270—271.
9 Еремин И. П. Указ. соч. С. 135.
10 Новгородские летописи. СПб., 1879. С. 253.
11 ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. Л., 1925. С. 346; Т. 5. С. 241.
да о Щиле создавалась и превратилась в книжную повесть в тот период, когда время ее действия было отделено от времени составления всего лишь одним поколением. Ее оформление относится к тому моменту, когда быши живы иные современники событий начала XV в. Надо полагать, что эти последние узнавали ее действующих лиц, скрытых под вымышленными именами. Иначе фантастичность сюжета послужила бы препятствием для популярности повести. Иными словами, «Повесть о Щиле» может иметь не только назидательный характер, но и содержать сатирический элемент, имея в виду каких-то конкретных лиц времени Иоанна II. Вполне вероятно, что фантастическая линия повести объединилась в ней с двумя реальными сюжетами: основанием монастыря монахом начала XIV в. Щилом и посадничеством какого-то деятеля начала XV в., занимавшегося ростовщичеством и ушедшего на долгий срок в монастырь, — возможно, в монастырь, основанный Щилом. Если это так, то нам следует поискать среди посадников времени Иоанна II возможных кандидатов в герои «Повести о Щиле», чья судьба может оказаться сходной с только что предположенной.
На протяжении святительства Иоанна II существовали лишь четыре посадника, предсмертная деятельность которых нам неизвестна. Мы не знаем дат смерти Григория Якуновича, в последний раз упомянутого в 1389 г., Богдана Обакуновича, который исчез со страниц летописи после 1397 г., Фомы Есифо-вича и Григория Богдановича; последние не упоминаются после 1411 г.
Если в умершем в 1415 г. загадочном Феодосии Обакуновиче предполагать посадника, последний период деятельности которого протекал в стенах монастыря 12, то он очень хорошо отождествляется с бесследно исчезнувшим со страниц летописи после 1397 г. Богданом Обакуновичем. У Феодосия и Богдана тождественны не только отчества, но и имена: имя Богдан является мирским вариантом или русским переводом греческого имени Феодосий. В данном случае сама логика изменения имени говорит в пользу нашего вывода. Если Богдан в миру носил языческое имя, отсутствовавшее в тогдашних православных святцах, то, уходя в монастырь он должен был изменить его на каноническое, православное. Этим объясняется отсутствие в Списке А имени посадника Феодосия, поскольку ранее он уже назван под именем Богдан.
