Новгородские посадки - Янин В.Л.
ISBN 5-94457-106
Скачать (прямая ссылка):
Вполне самостоятельным является лишь продолжение списка посадников в Ермолинском летописце:
«(118) Григореи Кириловичь, (119) Григореи Юръевичъ, (120) Самсонъ Ива-новичь, (121) Ондреи Ивановичъ, (122) Федоръ Даниловичъ, (123) Борисъ Юръевичъ, (124) Иванъ Васильевичь, (125) Федоръ Олисиевичь, (126) Она-ниа Семенович ь, (127) Дмитреи Васильевичь, (128) Иванъ Лукиничь, (129) Исакъ Андреевичь, (130) Федоръ Яковличь, (131) Богданъ Микитиничъ, (132) Есиф Ондреяновичь, (133) Есифъ Григорьевичь, (134) Есифъ Яковличь, (135) Иванъ Максимович ь, (136) Иванъ Лаврентьевичь, (137) Богданъ Есифовичь, (138) Захариа Григорьевичь, (139) Василеи Степановичь, (140) Ми-хаило Ивановичъ, (141) Офонасъ Остафьевичь, (142) Александръ Василъевичъ, (143) Василеи Александровичь, (144) братъ его Яковъ Коробъ, (145) Иван Не-миръ, (146) Василеи Глазомчовъ, (147) Козма Григорьевичь, (148) Михаило Семеновъ, (149) Александръ Самсоновъ, (150) Федоръ Сам-соновъ».
Для правильной датировки этого извода представляется важным выяснить следующие обстоятельства. Как уже отмечено, сравнение списков в Еромолин-ском летописце, с одной стороны, и в Комиссионной и Новороссийской рукописях — с другой, не подтверждает предположения В. Н. Бернадского о происхождении этих двух вариантов от разных источников. Однако текст Ермолинского летописца содержит только что приведенную дополнительную часть, что и составляет главную его особенность. Очевидно, что теоретически возможны два совершенно противоположных решения относительно общего протографа всех трех списков. Список первоначально мог существовать в ермолинском варианте, включая в свой состав все 150 имен, а в Комиссионной и Новороссийской рукописях он по каким-то причинам не был переписан полностью. Но первоначальным вариантом может оказаться и оканчивающийся именем Захарии
63 Бернадский В. Н. Новгород и Новгородская земля в XV в. М.; Л., 1961. С. 360.
Кирилловича более краткий список, неисправная копия которого была использована в Комиссионной и Новороссийской рукописях, а исправная — дополнена в позднейшее время и использована в Ермолинском летописце.
Для решения этого вопроса следует выяснить две детали. Важно установить, во-первых, до какого хронологического рубежа доведено перечисление посадничьих имен в полном списке Ермолинского летописца и, во-вторых, в каком хронологическом контексте находится список в Комиссионной рукописи. Ясно, что, если этот контекст относится ко времени более раннему, чем дата ермолинского варианта, вопрос о первоначальном виде списка решится в пользу комиссионного варианта, поскольку тем самым будет засвидетельствовано его существование в тот момент, когда завершающей части списка, известной по Ермолинскому летописцу, еще не могло существовать.
Завершающая часть Ермолинского списка была исследована В. Н. Бернад-ским, который предложил датировать ее временем около 1460 г. 64 Основанием для такой датировки, которая представляется убедительной, послужило отсутствие в списке посадников начала 1470-х гг. и включение в него Василия Александровича (Казимира) (№ 143), бывшего в 1459 г. еще только тысяцким.
Хронологический рубеж, ограничивающий ту часть списка, которая совпадает во всех трех рукописях, В. Н. Бернадский определял 1430-ми гг. Основанием такой даты послужил сам факт включения списка в Новгородские Первую и Четвертую летописи, восходящие к своду, составленному, как это признавал А. А. Шахматов, около 1432 г. Матвеем Михайловым («Софийский временник») 65. Это соображение подкреплено и ссылкой на посадничество Григория Кирилловича Посахно (№ 118), именем которого открывается дополнение по Ермолинскому летописцу. Достоверное посадничество Григория Кирилловича, по В. Н. Бернадскому, зафиксировано летописным рассказом 1434, 1435 и 1436 гг.66 Однако Григорий Посахно был посадником и в 1428 г., во время осады Порхова Витовтом 67. Толкуя это последнее сообщение, В. Н. Бернадский сомневался в том, что Григорий в 1428 г. был новгородским посадником, и полагал, что он тогда с большей вероятностью мог быть порховским посадником, поскольку оказался в осажденном Порхове.
В конечном счете вопрос о времени начала новгородского посадничества Григория Кирилловича вовсе не так важен, как казалось В. Н. Бернадскому, поскольку послужившее основанием для его постановки мнение исследователя о связи
64 Бернадский В. Н. Указ. соч. С. 360.
65 Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов XIV—XVI вв. М.; Л., 1938. С. 366.
66 НПЛ. С. 417—418; ПСРЛ. Т. 4. СПб., 1848. С. 121.
67 ПСРЛ. Т. 8. С. 94.
основной части списка с предполагаемым сводом 1432 г. не может быть признано решающим при датировке. Наличие списков единого происхождения в составе Новгородской Первой, Новгородской Четвертой и Ермолинской летописей действительно указывает на существование их оригинала в составе «Софийского временника». Однако сам «Софийский временник» в редакции Матвея Михайлова в качестве своих источников использовал разнообразные материалы, в том числе новгородскую владычную летопись, редактировавшуюся неоднократно 68. Замечу, что во всех трех известных нам случаях посадничий список второго извода находится не в составе собственно сводов, а в составе особых сборников, приложенных к сводам. Посадничьи списки дошли до нас в окружении сходных по своему характеру списков, изложение которых во всех трех рукописях или предшествует летописному рассказу, или заключает его. Эта особенность делает неизбежным вывод о том, что и в «Софийском временнике» собрание таких списков составляло особую часть летописи и находилось вне погодного изложения. Однако нам неизвестно, был ли этот обзор составлен специально для «Софийского временника», или он имелся уже в числе источников этого свода.
