Россия 20 век. Документы - Яковлев А.Н.
ISBN 5-89511-005-3
Скачать (прямая ссылка):
Положение для Хрущева сложилось угрожающее. Чтобы переломить неблагоприятную ситуацию, И. А. Серов по согласованию с Хрущевым в срочном порядке самолетами военной транспортной авиации доставил в Москву членов ЦК, сторонников Хрущева. Дискуссия в Президиуме шла к концу и намечалось принятие компромиссного решения, когда в ходе заседания эта специально подобранная группа членов ЦК потребовала встречи с заседавшими. Ей удалось в конце концов вмешаться в работу Президиума. Под ее давлением с обсуждения были сняты вопросы о первом секретаре и составе Секретариата ЦК.
После четырех дней непрерывных заседаний Президиума по требованию группы членов ЦК начал работу пленум ЦК партии. На первом заседании председательствовал Хрущев, на остальных — Суслов.
Согласно регламенту, предложенному на первом заседании пленума Хрущевым, ораторы во времени не ограничивались. Такой порядок не позволил выступить большинству желающих (для выступления в прениях, по сообщению Суслова на предпоследнем, одиннадцатом, заседании, записались 215 человек, а выступили 60).
Вопрос об ограничении времени в прениях возник только на четвертый день, 26 июня, на шестом заседании, когда исход пленума был совершенно ясен. Предложение Н. В. Поповой сократить время выступлений было явно срежиссировано, поскольку практически без голосования его немедленно одобрил председательствующий.
В своем сообщении на первом заседании Суслов объяснил противостояние в Президиуме ЦК КПСС борьбой диаметрально противополож-
ных позиций по отношению к провозглашенному XX съездом курсу. Кратко обрисовав ситуацию, назвав вопросы, вызвавшие разногласия, и отметив конкретные претензии, которые выдвигали члены Президиума ЦК лично к Хрущеву, Суслов высказал положения, из которых можно было понять, что большинство членов Президиума ЦК ставили под сомнение политический курс партии — курс XX съезда.
Г. К. Жуков, выступавший первым в прениях, огласил документы, которые обличали Молотова, Кагановича, Маленкова в совершении преступлений в период репрессий. Они были названы как «главные виновники арестов и расстрелов партийных и советских кадров». Однако Каганович обратил внимание на избирательность в упоминании лиц, причастных к массовым арестам. И оценил это как желание «добить тех, кого выгодно, и замалчивать других. Говорить надо о всех членах Политбюро». Каганович обратился с прямым вопросом к Хрущеву: «А Вы разве не подписывали бумаги о расстреле по Украине?» Тот ушел от ответа, побоялся признать или не посмел отрицать факты своего непосредственного участия в злодеяниях.
Жуков поставил вопрос о необходимости тщательного изучения массовых репрессий и наказания всех повинных в этих преступлениях. По мнению Жукова, это был главный вопрос в жизни партии. Однако обсуждение его на Пленуме ЦК завершилось блудливым лицемерием. Пункт резолюции, в котором Маленков, Каганович и Молотов обвинялись в персональной ответственности за массовые репрессии, был принят в секретном порядке, без публикации его в печати. Предложение члена ЦК, министра черной металлургии А. Г. Шереметьева издать закрытым письмом документы, цитировавшиеся Жуковым, было отвергнуто.
Был засекречен и третий пункт постановления пленума, посвящэнный оценке роли Булганина, Первухина и Сабурова. Ворошилов вообще в постановлении не упоминался. В этом ярко проявилось желание Хрущева и его сторонников затушевать остроту и размах конфликта в партийном и государственном руководстве.
Сценарий пленума был скроен по старым, сталинским моделям. «Обвиняемые» имели право только оправдываться. Их выступления прерывались грубыми репликами. В этом плане пленум явил собой образчик «свободной» дискуссии с бранными базарными выражениями членов ЦК — сторонников Хрущева, с унижением человеческого достоинства оппонентов. И та и другая сторона не стесняли себя наклеиванием друг другу разных ярлыков.
Встрепенулись на пленуме старые члены ЦК, поднаторевшие в свое время в разгроме «антипартийных группировок». Член ЦК А. А. Андреев попытался применить к антихрущевской группе оценки внутрипартийной борьбы 20-х гг. А Буденный поставил вопрос о поиске последователей «антипартийной группы» на местах. В конце пленума почти все «обвиняе-
мые» клеймили допущенные ими ошибки и с бесполезным унижением просили простить их.
Июньский пленум подвел черту под карьерой некоторых политиков высшего ранга, воспитанных Сталиным. К власти частично пришла новая генерация партийной бюрократии. Новых политиков пугала сверхнапряженность сталинской эпохи, перманентная острота в решении возникающих насущных проблем. Новое поколение руководителей предпочитало размеренную жизнь. А главное — они хотели остаться у власти до конца своей жизни.
Однако изгнанием наиболее ярых сталинистов из руководящего ядра партии она отнюдь не освободилась от сталинского наследия. Заседания пленума шли под лозунгом сохранения единства партии, которое понималось как полное согласие всей партии и всех членов ЦК со взглядами первого секретаря. Проблема расхождений во взглядах разрешалась также по-сталински, путем отсечения инакомыслящих. Точно так же мыслили и действовали и оппоненты Хрущева. И в случае своей победы они точно так же расправились бы с Хрущевым и его сторонниками. Дух Сталина витал над пленумом ЦК. Дальнейшие события показали, что и в области идеологии, в образе мышления новая генерация руководителей сохранила все сталинские догмы, впрочем, куда меньше разбираясь в них, чем изгнанные политики.
