Россия 20 век. Документы - Яковлев А.Н.
ISBN 5-89511-005-3
Скачать (прямая ссылка):
Я не знаю, как остальных членов ЦК, меня больше всего потрясло обвинение тов. Хрущева в оппортунизме, в отклонении его от ленинской линии партии. Заявлять так — это значит злонамеренно поносить человека, который больше, чем кто-либо из нас, сделал для партии, для народа. Нам, работавшим под непосредственным руководством тов. Хрущева, известны его самоотверженность, его горение на работе, его беспредельная преданность партии, прямота, резкость, но вместе с тем исключительная принципиальность.
Конечно, легче быть «тепленьким», «удобным для всех». К сожалению, есть еще и среди старых и молодых кадров такие, которые ради своего личного благополучия поступаются большевистской принципиальностью. К счастью, тов. Хрущев другой. И за это его уважают и любят партия и народ. И мы его в обиду не дадим.
Особо я хотел бы остановиться на тов. Кагановиче.
Не вдаваясь в его прошлые заслуги перед партией, вот уже длительный период времени тов. Каганович ходит в так называемых почетных членах Президиума.
Многие задают вопрос: почему у тов. Кагановича так ловко получается? Покрутится на одной должности, на другой, отовсюду уходит с почетом, словно с закрепленным пожизненно за ним положением. А как посмотришь, дела и не видно.
Как известно, он был моим предшественником по Комитету труда и заработной платы. Может быть, по этим соображениям мне и не следовало о нем говорить. Но я тем не менее обязан доложить Пленуму о некоторых фактах, очень неважно характеризующих тов. Кагановича. Откровенно должен признаться, шел я на работу в Комитет без большого энтузиазма. Меня смущало, во-первых, то, что этот пост занимал до меня член Президиума ЦК, личность известная, а тут какой-то Волков! К тому же при назначении на эту должность никто от чистого сердца не решился поздравить. Большинство товарищей делало большие глаза, дополняя возгласами сочувствия примерно в таком духе: «Ну и работенка тебе досталась», а другие более определенно: «Ну ты и влип».
К поручению партии я отнесся так, как положено. Начали работать скромно, без шума. Без всякого хвастовства должен сказать, что за это время подготовили целый ряд больших документов, которые или приняты, или находятся на рассмотрении в правительстве. Одним словом, стремимся вложить все силы в это бесспорно сложное и вместе с тем важное для государства дело.
Тов. Каганович, еще в бытность работы в Комитете, решив, что на этом участке блеснуть нельзя, как выход из положения (ничего хитрее не придумав) внес предложение ликвидировать Комитет . Я не буду рассказывать подробно, как все происходило. Это достойно описания в специальной повести. Скажу только одно, что осуществить задуманное тов. Кагановичу не удалось, так как вмешался лично тов. Хрущев, который дал очень резкую и справедливую оценку деятельности тов. Кагановича.
Что делает дальше тов. Каганович?
Его страшно беспокоит и мучает мысль, как бы не вышло что-нибудь полезное из факта существования Комитета. Нельзя допустить! Не так давно он звонит по телефону и ведет разговор примерно такого содержания: «Вот я хочу внести предложение (я разговаривал с тов. Булганиным и другими членами Президиума) о том, чтобы передать Комитету функции планирования труда и заработной платы от Госплана с тем, чтобы Комитет был полнокровным и авторитетным органом. А то, по моему мнению, он по-прежнему не нашел своего места». Я сразу опешил, а потом пытался возразить: «Как же можно, — говорю я, — валить в одну кучу вопросы планирования показателей по труду и вопросы практической разработки и внедрения систем заработной платы, вопросы межотраслевого и межрайонного регулирования заработной платы и многие другие». «Вот у меня такое мнение»...
Хитроумный смысл этого предложения до меня дошел несколько позже.
Возлагая функции планирования показателей по труду, тов. Каганович был уверен, что планирование этих показателей нельзя оторвать от народнохозяйственного плана, и поэтому через небольшой период времени вопрос решится сам собой.
Комитет вынужден будет прекратить свое существование как самостоятельный орган, то есть он намеревался заручиться моим благосклонным отношением и осуществить то, что у него сорвалось в свое время и создало ему невыгодную репутацию.
Какое мерзкое политиканство!!!
Я глубоко убежден, что Комитет не только найдет свое место, а он будет играть большую роль в народном хозяйстве.
Было бы гораздо разумнее тов. Кагановичу не проявлять напрасного беспокойства о роли и месте Комитета, а поразмыслить над своей, очень неблаговидной ролью в Комитете, за которую, как правильно говорилось на данном Пленуме, до сих пор приходится расхлебываться.
Товарищи! Оценка и выводы в отношении членов заговорщической группы, сделанные выступавшими на Пленуме членами ЦК, являются правильными, и я их полностью поддерживаю.
Этот суровый приговор ЦК будет встречен с чувством глубокого облегчения всей нашей партией. «Нет худа без добра» — говорится в пословице. Конечно, лучше бы без «худа». Но раз нам его навязали, решительные меры, предпринятые ЦК, позволят очистить руководство партии от балласта и дать широкий простор новым, воспитанным на практических делах кадрам, способным повести нашу партию вперед по ленинскому пути.
