Россия 20 век. Документы - Яковлев А.Н.
ISBN 5-89511-005-3
Скачать (прямая ссылка):
Голоса. Правильно. (Аплодисменты).
Хрущев. Есть такой анекдот о жандарме. Один человек выругал царя и назвал его дураком. Жандарм услышал это и говорит:
— Ты что царя ругаешь?
* Нас недооценивают.
- Господин жандарм, это я ругаю немецкого царя.
- Брось, меня не обманешь, если дурак, то это наш.
Так и здесь, если товарищи в ЦК пришли, то, значит, против вас. (С м е х).
Доронин. Здесь многие говорили, как возникло заявление 53 членов ЦК. Мы. секретари обкомов, приехали в ЦК КПСС по вопросам сельского хозяйства и поэтому встретились все в сельхозотлеле ЦК КПСС по РСФСР. Никто нас не организовал. Нас организовала тревога за дело партии и народа*. Вот говорят: «Секретариат организовал». Ни одного секретаря при этом не было.
Голоса. Правильно.
Доронин. Мы были рядовые члены ЦК и советовались с такими же членами ЦК. как быть. И все решили обратиться в Президиум с известным заявлением. Все члены ЦК вели себя достойно**. Подписывали заявление без всякого нажима, по своей воле. О чем это говорит? О том, что у нас всех были одни мысли, одна тревога за нашу партию, потому что мы знали, о чем идет речь. Многие члены ЦК. читая протоколы, чувствовали, что в Президиуме ЦК не все хорошо. Были и другие факты, которые заставляли думать об этом.
В этой связи разрешите привести один факт. Недавно проходило совещание в Москве областей Центра. Сельское хозяйство этих областей в прошлом было доведено до ручки. (Смех)... И на первом совещании, которое было два года тому назад, это чувствовали все. Люди еще не знали, как выйти из той тяжелой обстановки, в которой они оказались. На втором совещании такая была уверенность в своих силах, такая гордость за то, что сделали. Каждый, выходящий на трибуну, это чувствовал. Прямо музыка в душе играет, когда уверенно выступают с трибуны партийные, советские работники, руководители колхозов и рядовые колхозники. Все мы этому радовались. Секретари обкомов радовались. Мы думали, что только у нас в области такое настроение, оказывается, везде, у всех колхозников, советских и партийных работников такое настроение. Радовались вместе с нами т.т. Хрущев, Булганин. И нам казалось, что все члены Президиума думают и радуются так, как мы. Но оказалось, это не так. После окончания совещания была небольшая встреча членов Президиума с руководящими работниками областей. Как положено***, выступления сердечные, хорошие. Молчит на этом совещании только один человек. Такое впечатление, что все это ему противно, неинтересно. Во всяком случае, у меня создалось такое мнение****.
Голос. Кто это?
Доронин. Каганович. Молчит. Я терпел, терпел и говорю: «Лазарь Моисеевич! Чего же Вы не выступаете, что же не скажете, не порадуетесь с нами?» Он говорит: «Да все сказано, пересказывать, собственно, нечего». Я говорю: «Неудобно, такой оратор признанный в партии, и вдруг не сказать». Он говорит: «Беляев мне слова не дает». (Тов. Беляев председательствовал.) Я говорю тов. Беляеву: «Что же Вы не даете?» Тов. Беляев говорит: «Пожалуйста». И вот тов. Каганович начи-
* но я должен сказать следующее. Конечно, вся эта группа, все члены ЦК не в совсем нормальной обстановке были. В каком отношении? Происходило это в кабинете сельхозотдела по РСФСР. Но, товарищи, надо отдать должное, я не могу об этом не сказать. Приходили министры, секретари обкомов, приходили маршалы Советского Союза.
** спрашивали: слушайте, товарищи, у нас такая тревога, как вы смотрите? Члены читали партийный документ, и не нашлось ни одного товарища, кто бы не подписал
***тосты
**** сын родной у него умер, а не праздник
нает речь, как жернова ворочает общеполитические позиции. Я понял существо его речи так, что политика партии была в прошлом правильной, а теперь наметили политику новую, посмотрим, как жизнь ее подтвердит или не подтвердит. Я сорвался. Так, тов. Беляев? Я говорю: «Лазарь Моисеевич! Все ясно сейчас, все правильно, и в этом уверены не только руководители, но и все рабочие и колхозники знают, что все правильно идет. Народ и духовно и материально чувствует правильность политики партии. Знаете, о чем думает сейчас народ?» Он спрашивает: «О чем?» Я говорю: о том, чтобы Президиум ЦК не менял ничего, чтобы дальше вел такую политику, направленную на подъем хозяйства, особенно сельского, на укрепление связи с народом, чтобы в Президиуме ЦК было единство, монолитная сплоченность.
Так было дело! Товарищи, мы уже тогда почувствовали, что не все члены Президиума одинаково радуются нашим успехам, и это нас очень обидело и насторожило. Затем выступил тов. Хрущев и сказал очень хорошую речь. идущую от сердца. Мы. работники мест. встретили ее с большим воодушевлением. она отражала и наши мысли. Эта речь не записана, но я хочу, чтобы члены ЦК хотя бы отдельные положения ее зналил
Тов. Хрущев совершенно правильно говорил, что мы сейчас находимся в такой стадии, когда наши кадры после длительной закостенелости начинают расправлять свои крылья, но они еще не полностью верят в свои силы. Мы находимся только у истока большой творческой работы наших кадров. Но когда, начиная от секретарей партийных организаций и кончая секретарями областных комитетов партии, все начнут работать с инициативой, все руководители колхозов поднимутся и будут работать с размахом, мы начнем шагать семимильными шагами вперед. И это верно. Мы только еще поднимаемся, а когда поднимемся и начнут работать все парторганизации ленинским стилем, весь народ пойдет за нами, и мы сделаем в 10 раз больше, чем делаем сегодня, и лозунг, которого боится тов. Молотов, — догнать и перегнать Соединенные Штаты Америки по производству мяса, молока и масла, — будет не лозунгом, а действительностью.
