Татарская археология - Терещенков А.В.
Скачать (прямая ссылка):
в., как раз под внешними контурами всей ямы, более высокими по сравнению с уровнем пола, сохранились жалкие следы бутовой кладки и над нею, среди щебня и строительного мусора, отдельные кирпичи. Отдельные разбитые кирпичи с голубою поливой, найденные в погребной яме, свидетельствовали о когда-то богатой отделке дома. В яме же были найдены: железный замочек, куски чугунных котлов, крючок от удочки (?) и большое число битой посуды, в виде малых и больших горшков и кувшинов из обыкновенной гончарной глины, а также несколько черепков поливной керамики (голубой и зеленой). Но вообще, несмотря на внешние вполне отчетливые контуры всей усадьбы, от строений сохранялось столь немного, что приходится установить усиленную добычу здесь строительного материала, возможно
— после предшествовавших раскопок Терещенко. Сарайский народный судья У. Бахтеев указал нам на любопытные следы дома в этом же районе, но к западу от Кальгуты, вблизи Красного моста. Здесь посредине двора 90х120 арш. с кирпичною оградою и кирпичными же строениями в углах двора, был
построен дом до 60 арш. длины и 25 арш. ширины, имевший башнеобразные круглые выступы по углам (см. рис.5). Когда несколько времени тому назад здесь устраивали бахчу, стены достигали еще до 3 арш. вышины, были сложены из квадратного кирпича (в 3 кирпича); пол и стены были облицованы голубым поливным кирпичом, местами была мозаика в виде надписей; косяки дверей из центральной части в круглые угловые башни были алебастровые с мозаикой. Посредине строения был устроен круглый стол до 1 аршина высоты и около 2 1/2 аршин диаметром, весь покрытый мозаичными узорами. Ныне от всего богатства этого строения ничего не осталось, кроме тех изразцов, которые вмазаны в стену землянки владельца бахчи; от него мы получили уцелевший кусок алебастрового косяка (см. рис.6). О районе VI сохранились данные у Леопольдова58; он говорит: “К селению Пришибу развалины становятся реже, дворы и сады просторнее. Тут недалеко от Приши-ба при Брике, называемом Тутовым (возле Маляевки), был квадратный, о 20 саженях с каждой стороны, каменный дом с пристройками. Положение его прелестно: с юга и запада видны Брик и озеро, обширные луга и вдали темный лес, с севера другой Ерик, из которого вода проведена была в сад и канаву, обходившую вокруг главного здания. По углам и вблизи вырыты были глубокие водоемы, наполнявшиеся водою из канавы. По всему видно, что здесь находился род загородного увеселительного дворца. В полуверсте отсюда лежат другие развалины, в которых также можно узнать дом, пристройки, сад, канавы и водоемы. Ерик, к которому примыкает это здание, называется Раковым. Развалины по речке Кальгуте сплошны и обширны. Посредством проведенных из нее во все стороны каналов поливались сады и наполнялись бассейны”. Вообще же район VI уцелел лучше других, так как Терещенко к западу от Кальгуты, по-видимому, или вовсе не копал, или же копал немного. Район заслуживает внимательного изучения и потому, что действительно дома его стоят посреди садов и, вполне возможно, являлись загородными дворцами, которые могли бы открыть перед глазами современного нам исследователя ряд новых типов памятников золотоордынской архитектуры. Южная часть этого района богато снабжалась водою каналом, соединяющим Ерик Раковый с Кальгутой.
Районы VII и VIII.
Районы VII и VIII не сохранили вовсе следов строений; встречаются образцы керамики, преимущественно простой из красной гончарной глины, редко поливной. Взятые пробы почвы показали довольно глубокий слой растительного перегноя, позволяющий предполагать здесь бахчи и сады.
Некрополь.
На сырту сохранился некрополь — “могометанское кладбище, расположенное вне Сарая и простирающееся почти на семь верст”, как говорит Терещенко59; “тут открывались в большом числе одни скелеты в кирпичных гробах”... В изобилии находимые кусочки золотоордынской изразцовой мозаики и поливного кирпича позволяют утверждать, что в некрополе были богато украшенные тюрбы; довольно значительно количество курганов обычного типа, полушарных с яминой, от 1 арш. до 4 арш. высоты. Нами был раскопан курган близ Кальгуты у “Мамайской плотины”, где сохранилась группа 9 больших курганов. Наиболее крупный из них достигал 4 1/2 аршина
высоты при диаметре в 60 арш.; его окружал ров 4 1/2 арш. ширины и 12 вершков глубины. Ямина на вершине кургана, 14 аршин диаметром. была 2 арш. 6 в. глубины; тем не менее казалось, что курган не разграблен: ямина была слишком правильной формы. Решено было раскопать курган колодцем 6х6 арш. (см. рис.7) на глубине 10 в. от дна ямины, в западной части колодца, мы обнаружили череп лошади, на глубине 12 в., в северо-западном углу, — золотоордынский кирпич, на глубине 13 в., посредине колодца, — челюсть, ребра и ножные кости овцы, на глубине 14 в., в северо-восточном углу, — черепки простой золотордынской керамики и обломки голубого изразца, на глубине 18 в., в восточной части колодца, — ножные кости лошади и кости овцы; под ними, на глубине 20 в., обнаружились очертания могильной ямы, овальной, осью с северо-запада на юго-восток, 2 арш. 10 в. ширины (в средине) и 6 арш. длины; в юго-восточной части могильной ямы, на глубине 2 арш. 6 вершков, лежал костяк человека, сильно истлевший, безусловно потревоженный, но по-видимому лежавший с запада на восток. Таким образом, если не обманывают кирпич и изразец, — раскопанный нами курган дал разграбленное погребение золотоордынца с конем; татарские погребения с конем были откопаны и ранее, мною в 1920 году на Терновском сырту, Б.В.Зайковским в 1910 году вблизи “Белого Мара”. Но, конечно, нельзя закрывать глаза на факт, что также кочевники — предшественники татар погребали с конем и клали покойников ориентированными с запада на восток.
