Татарская археология - Терещенков А.В.
Скачать (прямая ссылка):
ших чрезвычайной величины, на ровной земле, переполненный людьми, с красивыми базарами и широкими улицами... В нем 13 мечетей для соборной службы”.36 “Сарай-город великий, заключающий в себе рынки, бани и заведения благочестия, место, куда направляются товары... посредине его пруд, вода которого из этой реки (Итиля)”, говорит Эль-Омари.37
“Один из величайших городов, с 13 соборными мечетями, расположенный на ровной земле”, “посредине его пруд, вода которого из этой реки”: это все слова, которые не противоречат описанию Леопольдова. Царевские развалины действительно расположены на ровной долине у подножия степного сырта; они громадны, достигают площади не менее 48 квадратных верст; посредине их Сахарное озеро (а также Солончатое), вода которого из Ахтубы.
Развалины села Селитренного, как говорит Спицын: “раскинулись на 8 холмах”, хотя также “на расстоянии свыше 12 верст”. Старый Сарай, как видно из цитированных слов,38 не соответствует картине столицы Узбека, нарисованной арабскими авторами. И, может быть, повторное доказательство в пользу существования двух Сараев, “Нового” и “Старого селища”, возможно почерпнуть у того же Эль-Омари, который называет Сарай — “городом великим”, а в другом месте повествует: “Столица тамошнего царя — Сарай; это небольшой город между песками и рекою.39 Пребывающий там теперь султан его, Узбекхан, построил в нем медресе для науки, потому, что он очень предан науке и людям ее”. При Узбеке были две столицы на Ахтубе, первую из которых Узбек чтит, как город Батыя, древний центр Золотой Орды, который однако он потом заменяет “Новым Сараем”, получившим при преемнике его Джанибеке еще большее развитие, если верить нумизматическому материалу.40
В районе села Селитренного копали Рыбушкин41 и А. А. Спицын42; Царев-ские развалины Нового Сарая были обследованы, как уже говорилось, полков. Терещенко. Терещенко же удалось обнаружить следы последней борьбы за власть, борьбы между Тохтамышем и Тамерланом, которая завершилась разрушением также и Нового Сарая; Терещенко нашел среди развалин: “один остов без рук, а ноги поперек туловища... другой без черепа, все кости, за исключением рук, как бы изрублены в мелкие куски... вдали от них несколько других остатков иные без черепов, другие, без рук и ног”43... Так действовала безжалостная рука победителя, “обратившего Сарай в пепел”, “погнавшего жителей перед собою, как стадо баранов”...
После Тамерлана Сарай влачил жалкое существование, в последний раз имя “Нового Сарая” чеканится на монетах хана Довлет-Бирди, в первой половине XV века.44 Но все же город продолжает существовать и после Дов-лет-Бирди, как подобное было отмечено и для Старого Сарая: тому свидетели набег 1472 года45 и найденные полков. Терещенко монеты.
Итак, в 110 верстах от Астрахани находился Старый Сарай, первый золотоордынский Центр в низовьях Поволжья, — “Старое селище”, основанное Батыем, позднее, возможно, вновь столица Орды, именовавшаяся “Большими Сараями”; в 350 верстах от Астрахани возник, вероятно, при Берке и стал столицею при Узбеке -Новый Сарай, “величайший из городов Золотой Орды”, о котором столь красноречиво годорят монеты, найденные Терещенко, преимущественно битые именно здесь, в Новом Сарае.
Отчеты о раскопках Терещенко, к сожалению, опубликованы в виде крайне краткого, почти схематического перечисления обнаруженных строений и
найденных памятников, поэтому они лишь немного дополняют в отношении топографии описание царевских развалин Леопольдовым. Раскопки в районе села Селитренного вообще были лишь незначительных размеров.
Это обстоятельство и побудило меня организовать две экспедиции: в район города Царева и в район села Селитренного (о них будет речь в дальнейшем), чтобы вопросы о золотоордынских столицах, после проверки на месте, можно было решить, наконец, если не окончательно, то во всяком случае более верно. Здесь считаю долгом принести глубокую благодарность Татнаркомпросу, ассигновавшему средства и вообще содействовавшему мне в моей работе.
Развалины Нового Сарая.
10 июня 1922 года я выехал в Царев, через Царицын, вместе с Б.В.Зай-ковским и инженером А. И. Горшениным; 21 июня мы закончили работы в Цареве и 22 июня 1922 г. уехали оттуда обратно в Саратов, куда приехали 24 июня 1922 года.
При содействии А. Х. Абубекерова и Р. М. Кайбелова, на средства частью мои личные, частью ассигнованные Царевским Волисполкомом были приглашены рабочие, татары, в течение двух дней помогавшие нам в наших археологических изысканиях.
Развалины золотоордынского города под Царевом и вокруг него занимают площадь до 12 верст длины от Мадяевки до Царева (включительно) и не менее 4 верст ширины от Ахтубы и ее рукавов до высокого степного сырта к востоку от ахтубинской долины, на котором сохранился некрополь. Площадь, в общем совершенно ровную, прорезают несколько речек, из которых Кальгута и Царевка являются наиболее значительными, несколько прудов и ныне значительно высохшее Сахарное озеро оживляют ландшафт, который можно было бы назвать степным, если бы не бугры, громадные ямы и канавы, — которыми пестрит весь район от Маляевки до Царева. Местами определенно намечаются как бы следы древних улиц; почтовый тракт от Маляев-ки и почти до Кальгуты пролегает по такой прямолинейной и довольно широкой “улице”, бугры по обе стороны от которой представляют следы древних строений. Почти непосредственно за Кальгутой и не доезжая Царева бугров становится столь много и бугры эти столь неправильной формы и с зияющими ранами в виде более или менее глубоких ям, что повидимому именно здесь, приходится предполагать, главные работы Терещенко и добычу кирпича ранее, да и ныне еще крестьянами и даже городом. В самом Цареве, на базарной площади, около “новой больницы” и во дворе “новой гимназии”, построенных недавно уездным земством, лежат горы золотоордынского кирпича, частью поливного; фундаменты упомянутых зданий сложены из него же. В общем, всю площадь Царевских развалин можно разбить на отдельные районы, разные по содержанию и назначению (см. рис.1).
