Научная литература
booksshare.net -> Добавить материал -> Археология -> Семенов Ю.И. -> "На заре человеческой истории" -> 16

На заре человеческой истории - Семенов Ю.И.

Семенов Ю.И. На заре человеческой истории — М.: Мысль, 1989. — 355 c.
ISBN 5-244-00092-6
Скачать (прямая ссылка): nazarechelovecheskoyistorii1989.djvu
Предыдущая << 1 .. 10 11 12 13 14 15 < 16 > 17 18 19 20 21 22 .. 33 >> Следующая

Весьма вероятно, что форму табу носили все вообще первые нормы поведения, в том числе и такие, которые имели позитивное содержание. Это связано с тем, что в праобществе все новые, социальные потребности были одновременно и потребностями в ограничении биологических инстинктов.
Становление человеческого общества с необходимостью предполагало обуздание, введение в определенные рамки таких важнейших индивидуалистических потребностей, как пищевая и половая. И в первую очередь такому ограничению должен был подвергнуться пищевой инстинкт.
Социально-экономические отношения, система которых образует основу общества, есть прежде всего отношения собственности. На ранних стадиях эволюции первобытного общества все средства производства и предметы потребления были полной собственностью коллектива, который поэтому с полным правом может быть назван первобытной коммуной. Соответственно социально-экономические отношения, лежащие в основе раннего первобытного социального организма, могут быть названы первобытно-коммунистическими, или ком-муналистическими. Коммуналистической была и собственность на самый важный предмет потребления — пищу. Вся пища, добытая членами коллектива, причем совершенно независимо от того, была ли она добыта совместно или в одиночку, была полной собственностью
коллектива. И эта полная собственность социального организма на всю пищу могла выразиться и выражалась в одном - распределении пищи между всеми его членами, причем совершенно независимо от того, участвовали они в ее добывании или не участвовали.
Такого рода распределение часто именуют уравнительным. Однако оно не предполагает с необходимостью распределение продукта между всеми членами социального организма поровну, хотя последнее и могло иметь место. Суть такого распределения заключалась в том, что каждый член социального организма имел право на часть созданного в нем продукта исключительно лишь в силу своей принадлежности к нему. Его тоже можно было бы назвать коммуналистическим (126).
Вполне понятно, что формирование такого рода отношений собственности означало установление социального контроля над проявлением пищевого инстинкта. По всей вероятности, первые нормы, регулировавшие распределение пищи, а тем самым и ограничивавшие пищевой инстинкт, носили форму табу. Это, однако, только предположение, ибо никаких пищевых табу, которые могли бы быть истолкованы как пережитки этих первоначальных, самых древних запретов, в первобытных обществах, известных этнографам, не обнаружено.
Иначе обстоит дело с половыми запретами. В первобытных обществах существует большое количество самых разнообразных половых табу. И самой важной из всех этих норм, регулирующих отношения между полами, является экзогамия.
Экзогамия вовсе не исчерпывается требованием вступать в брак вне данной социальной группы. Другой ее стороной является абсолютный запрет всех половых (как брачных, так и внебрачных) отношений между членами данной группы. Ее можно было бы назвать агамией (от греческого «а» — не, «гамос» — брак, половая связь). И эта вторая сторона выступает главной, определяющей. Экзогамия группы — производное от ее агамии.
Единственными агамными группами являются род и фратрия, представляющая собой первоначальный род. В агамии, а не в наличии общего предка заключена сущность рода. Род может не иметь предка, и ранний,
первоначальный род его не имел. Но без агамии рода нет и быть не может.
Имеются серьезные основания полагать, что первобытное общество, по крайней мере на ранних стадиях своего развития, было родовым. Везде в первобытном обществе, где мы встречаем безродовую организацию, она возникла в результате распада родовой. Агамия была в прошлом человечества явлением всеобщим, универсально распространенным.
Агамный запрет был фундаментальным принципом поведения людей родового общества. О его значении говорит хотя бы тот факт, что в родовом обществе он был единственной нормой поведения, нарушение которой каралось смертью. Убийство сородича, как правило, прощалось коллективом, нарушение агамного запрета — никогда.
Агамный запрет был типичным табу. Его нарушение рассматривалось как такое действие, которое неизбежно каким-то таинственным образом должно было навлечь на всех членов рода неведомую, но грозную опасность. Нарушитель агамного табу выступал в глазах сородичей как человек, совершивший самое тяжкое из возможных преступлений. Именно поэтому его так жестоко наказывали.
Агамный запрет рассматривался в родовом обществе как средство нейтрализации какой-то неведомой и поэтому особенно страшной опасности, угрожающей существованию. Однако в действительности на всех этапах эволюции этого общества нарушение агамии никакой реальной опасности ни для индивида, ни для коллектива не представляло.
Возникает вопрос: могло ли у всех без исключения человеческих коллективов, рассеянных по земному шару, зародиться представление о страшной опасности, которую таят в себе половые отношения между их членами, если бы никакой такой опасности в действительности не существовало? Ответ на него, по нашему мнению, может быть только один. Опасность, которую призвана была нейтрализовать родовая агамия, действительно существовала, но в эпоху, предшествовавшую ее появлению, т. е. в дородовой период истории человечества. А это означает, что в дородовую эпоху половые отноше= ния между членами коллектива представляли для .него
Предыдущая << 1 .. 10 11 12 13 14 15 < 16 > 17 18 19 20 21 22 .. 33 >> Следующая

Реклама

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed

Есть, чем поделиться? Отправьте
материал
нам
Авторские права © 2009 BooksShare.
Все права защищены.
Rambler's Top100

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed